Река Межа. Книга первая. Менгир. Владимир Анатольевич Ильин
что же, значит, есть в Карине и романтика, и большие тайны?!
Вероника рассмеялась.
– Да! Как обычно.
– И вам не известно даже, как устроены их тоннели? Как они выглядят, как сделаны? Это же не просто камни, а гранитные мегалиты! – Виктор с недоумением уставился в землю.
– Нет, никто из наших там не бывал. Мы пока выжидаем. Потому что, рано или поздно, случай для этого всё равно представится, главное, чтобы они сами захотели поделиться с нами своими знаниями, и не было конфликта. Для полного успеха всё должно происходить на добровольной основе, по обоюдному согласию.
Виктора поразило это признание Вероники и то, что она могла мыслить так по-мужски. Даже если она повторяла чьи-то слова, ей нужно было понимать их глубинный политический смысл, чтобы не только запомнить, но и уметь применить там, где надо. Не удержавшись, Виктор сказал ей комплимент. Вероника приняла как должное, но ей было приятно. Он понял по-своему – ему припомнилась строчка из уличной песенки: «Я хотела жить, жить, жить, и за это получать цветы». Конечно, он не стал портить впечатление. А у Вероники сложилось превосходное настроение, она беспричинно громко смеялась даже над плоскими шутками Виктора, размахивала руками, спутывала пятернёй свои короткие чёрные волосы на макушке, жмурясь, как кошка. Кожа на её лице светилась изнутри румянцем, будто просвечивал на солнце самый лучший фарфор. Виктор был очарован её красотой, и всё же чувствовал, что она ему чужая. Наверно, он даже не мог бы себе объяснить, в чём именно заключалась эта уверенность. Дело было не только в социальном неравенстве, которым можно и пренебречь на время, ведь она всё равно не знает, кто он. От неё веяло чужой стороной, чужим запахом. Да, этот запах, который источала её поразительно белая кожа, когда она ненароком придвигалась к Виктору, нарушая границы личного пространства, напоминал ему холодный горьковатый запах высокогорных трав. А он любил тёплые цветочные тона, исходящие от кожи и волос Анны. Образ любящей и ждущей его девочки был в нём сильнее, уберегая от беды.
– А на каком языке говорят коренные из посвящённых? – поинтересовался Виктор у Вероники, когда они вернулись домой; ему пришла в голову мысль провести аналогию между ними и ведунами его королевства.
Вероника подняла подбородок и на несколько мгновений уставилась в потолок, припоминая то, что хотела произнести, а потом процитировала пару стихотворных строк на тайном языке магов Первого королевства.
– Знаешь, откуда это? – спросила она.
Виктор сделал вид, что не понял и развёл руками.
– Из поэмы древнего поэта, – объяснила Вероника. – Это протоязык, когда-то на нём говорили люди всего мира, до того, как появились страны и народы. А в наше время он запрещён, чтобы не было раздоров, и королевства могли мирно сосуществовать.
Виктор вздохнул.
– Зато маги никогда не ссорятся. Все они продолжают говорить на одном языке, протоязыке. Королевский запрет их не касается.
Вероника с сожалением поджала губы, выражая своё согласие.
– Когда-нибудь