Оазис. Проводники шёпота. Екатерина Казанцева
множество голосов, даже не то что множество, а целый город будто вопил в одном месте. Снова рывок за руку, и я оказалась на улице, и вот тут я уже окаменела от шока. Меня привезли к городской арене. Сегодня там почти весь день должны бушевать бои до самого вечера, так всегда по праздникам, главное развлечение для всех жителей и приезжих. Повсюду ходили зеваки, покупали всякие безделушки в местных лавочках, а из самой арены доносился поддерживающий рёв.
Странное место для меня. Меня заставят собирать трупы? Или я буду мишенью для лучников? Голова и так болела, а от этих догадок становилось хуже.
– Ну чего ты встала как вкопанная, я же сказал – пободрее, – амбал прошептал мне это на ухо и тут же расплылся в улыбке. – Здравствуйте, мистер Шонан, наш господин слышал вам нужно больше разнообразного мяса. Вот привезли специально для вас. Юркая девчонка прибавит вашему шоу красок.
Стражник бросил взгляд на меня, я вспомнила, что нужно не быть вкопанной и улыбнулась, переминаясь с ноги на ногу. К нам подошёл серьёзный мужчина в синей тунике. Он выглядел очень деловым. Оценивающе взглянул на меня, обошёл с разных сторон и похлопал себя пальцами по губам.
– Ну, сегодня нам действительно не хватает бойцов или, как вы выразились, на деле «мяса». У нас появился особый гость, и мы немного не рассчитывали, что ему потребуется столько игрушек. Охотно заберу у вас эту мадам. Если будет ещё кто, до середины дня – привозите. Ребята, отведите её.
Меня взяли под руки и повели за тем странным господином.
– Постарайся там хорошенько всех развлечь, – сказал мне вслед стражник, и я уже потеряла его из виду.
Я буду мясом на арене? Что ещё за особый гость? Как это всё понимать? Мне сказали быть бодрее, чтобы показалось, что я способна драться? Да я и в лучшей форме, скорее всего, не смогла бы выиграть здесь. Те мои немногочисленные уроки не будут распространяться на бойцов, которые хотя бы пару раз были в настоящем бою. А уж если принять во внимание утренний допрос, то будет славно хотя бы удержать оружие перед собой.
Больше нет сил. Паника сейчас сшибла меня с ног, но почему-то я ощущала только нарастающую тяжесть. Такое ощущение, что все мои эмоции, на которые я была способна, просто вытекли из меня в той комнате. Я должна злиться, я должна плакать, нужно сопротивляться. Но где тот пыл, что был во мне раньше? Он разбился об суровость бьющего кулака.
Когда ты не находишься в подобной ситуации, кажется, что можешь вынести всё на свете. Но пройдя через столь неожиданные боль и унижение, теряешь ту уверенность, с которой шёл по жизни раньше.
Какая разница, что будет теперь. Отсюда не выйти. Все эти коридорчики, через которые меня куда-то ведут, станут моим последним прибежищем. В руки мне засунули какое-то подобие брони и затолкнули в камеру, закрыв за собой замок.
Я рухнула вниз по стенке, обнимая всученный мне свёрток. Вокруг было много фигур, все они суетились и переговаривались между собой. Мои руки скользнули к лицу, чтобы вытереть слёзы. Они были какими-то