Мыслил ли ты против Единого. Павел Николаевич Волченко
то ли с макаронами, то ли еще с чем. Она не ела, ковырялась в еде, смотрела на экран терминала. Показывали новости. Она скучала. Я пригляделся, прищурился, взял крупным планом руки… Нет, я не ошибся, сегодня ее руки молчали, не выстукивали неизвестный ритм, не касались беззвучных нот – они молчали.
– У тебя что-то случилось? – спросил я тихо. Она кивнула, будто услышала меня, крутанула вилку, теперь стало окончательно ясно, что у нее там спагетти, отвернулась в сторону от терминала и, случайно, совершенно случайно, уставилась прямо в камеру, будто в глаза мне посмотрела. Я вздрогнул, отвернулся, и только после понял – глупостью маюсь, не видит она меня.
Она решительно крутанула вилкой, сунула спагетти в рот и, с неожиданной злобой, со звоном бросила блестящую вилку на тарелку. Вскочила, прошлась нервно по комнате туда, обратно, села, махнула рукой, тут же погас экран терминала. Она же смотрела вперед, туда, где только что шли новости и, вроде бы даже, говорили что-то о Едином, во всяком случае я успел заметить светло голубые, с золотым тиснением, накидки старейшин.
– Что с тобой? – вновь спросил я у нее, а она, вдруг как-то вся сникнув, уткнула лицо в свои музыкальные, но такие тихие сегодня руки, и заплакала. Плечи ее тихо подрагивали.
Раздался звонок, я вздрогнул, нажал на кнопку ответа.
– Дмитрий?
– Да-да, Евгений, я слушаю вас.
– Подтвердилось. Информацию о своих попытках он оставлял на пищевом автомате, там же брал задания. Я думаю, что это были задания…
– Мне продолжать наблюдение?
– Нет. Его уже должны были взять. Стражей я выслал сразу, как только вы мне сообщили.
– Зачем? Можно было бы…
– Евгений, поэтому я попросил вас задержаться. Я хочу побеседовать с вами по одному вопросу… Очень щекотливому вопросу. Информация о нарушителях, при длительной разработке, становится недействительной. Пропадают носители информации, обрубаются контакты, исчезают записи. Вообще в последнее время…
– Вы хотите сказать, что кто-то из братьев сливает информацию? По нашему звену? – не выдержал, перебил старшего.
– В большей степени вероятно.
– Давно?
– Не стоит вдаваться в подробности.
– А как же наблюдение старших братьев-защитников, я верил…
– Дмитрий, вы в системе, и вы видите как, если хотя бы даже чуть знать простейшие правила, можно обходить наблюдение, скрываться. Подумайте, если бы вы сами вдруг решили бы чуть «поскрываться», если бы… Ну давайте, давайте. Подумайте. Есть лазейки?
– Ну… Есть конечно, но…
– Есть. Приглядитесь к своим братьям, просто пообщайтесь, курс психологии общения у вас же был, должны помнить.
– Конечно.
– Посмотрите. Это важно.
– Почему я?
– Однако, – Евгений усмехнулся, – вы, Дмитрий, простите, самый неинтересующийся в вашем звене. Вам нет дела до прочих, вы не заглядываете в экраны, не общаетесь, не расспрашиваете.
– Понимаете, я считаю, что в деле наблюдения и защиты Единого должна быть конфиденциальность…
– Подождите,