Поступь Хели. Ирина Итиль
озера
Щиты Нуады состояли из четырех больших озер и трех маленьких, названных каким-то шутником по цветам радуги. Основная дорога вела от Миддарка в горы, огибала водоемы с севера и осторожно подбиралась на юг к Вратам Модгуд, а Водный тракт, древний путь турских кочевников, шел прямиком через многочисленные быстрые реки. Система из прогнивших подвесных мостов, деревянных настилов и проржавевших барж позволяла либо сэкономить пару дней пути, либо закончить свою жизнь кормом для рыб. Двенадцать каменных идолов когда-то изображали различных животных, а теперь, обточенные дождем и ветром, походили на груду испещренных рунами валунов и взирали на путников с самых опасных мест. Турсы считали, что так духи предков приглядывают за своим народом, но Даану иронично заметила, что груда камней над головой может пообещать лишь быструю милосердную смерть.
Крупных животных люди из Озерной страны выселили, но вот птицы были повсюду. Большие, гордые, изящные, громкие; маленькие, шустрые, звонкие. Они вили гнезда в траве, среди камней и на вершинах острых, зубообразных утесов. Хлопки их крыльев врезались в уши песней ветра, голосом звезд и шепотом тумана. Болотный призрак – серая опасная тварь с острым клювом и шпорами на лапах – ночами заводила тоскливый, загробный разговор с соседями в высокой траве. Голоса чудищ отражались от воды, взмывали ввысь и резко обрывались, словно очерчивали границу Озерного края.
Путники шли по раскисшей от паводка глинистой дороге, шириной ровно такой, чтобы разъехалась пара фургонов. Редкая каменная крошка и обломки кирпичей не давали утонуть в грязи, но замедляли, заставляли спотыкаться и ворчать. Ненасытная молодая мошкара, покинув заливные луга, тучами атаковала из зарослей, лезла в уши и глаза, кусала нос и фаланги пальцев. Через два часа влажная парилка, которой была дорога, стала сырой промозглой могилой. Закат кратко мигнул над горами и скрылся за смурыми остриями.
Ки, взявший на себя роль провожатого, отклонился от основной тропы, чтобы по карте найти еще одну пожарную вышку для ночевки. Сил своих они не рассчитали и до приюта Райдера все еще не добрались. С холма открывался обзорный вид на Семиозерье и белокаменную сеть дорог, вьющуюся между водными источниками. Когда-то эти дороги называли Сбруей Эпоны, но теперь от тракта остались лишь жалкие развалины.
– Смотри! – Даану похлопала Локи по плечу, указывая на юго-запад. Ангейя проследила за ее рукой до горизонта, скрытого далекой стеной дождя, который лениво полз в их сторону. – В ясную погоду отсюда видно Трех Сестер. – Ее голос дрогнул. – Слева направо: Ткачиха, Защитница – самая приземистая – и Плакальщица.
– Цверги совсем близко. Странно, правда? Когда мы подъезжали к Лофту, я втайне глупо надеялась, что все будет по-прежнему: мама, папа, дом… Но без них это место не мой дом.
Сварта нервно дернула уголком рта. Ее пальцы, сжимающие веер и Тобиасов меч, побелели, на лбу прорезалась вертикальная морщинка.
– В Доме Ангейя тебя любят, – вдруг выпалила она.
– Нет, – Локи покачала головой. – В Доме Ангейя любят Наследницу – ту, кем могла