Дети войны. Влада Медведникова
хочет говорить мне о чем-то. Кори обидел ее, ей плохо, но она не расскажет об этом.
Гнев накрывает меня, мир становится багровым и черным.
– Не надо, не надо, не сердись на него, – просит Бета. Ей страшно.
Я не хочу, чтобы она меня боялась. И не хочу, чтобы она боялась за того, кто ей близок.
Я сильнее гнева. Темнота поглощает его, скрывает в бездонной глубине. Я не забуду – Кори обидел Бету, – но буду спокоен, пока не пойму все.
– Не сердись, ему так плохо, – повторяет Бета. – Его заперли и не выпускают. Я не понимаю, где он, что с ним…
– Мы все узнаем, – обещаю я.
Безответственность – возможно, так и есть. Мир меняется, он прекрасен, но что происходит в нем? Я думаю об этом со вчерашнего дня. Почему звезды, которых мы встретили, поступили не лучше врагов? Должно быть, они не узнали меня, приняли за простого воина. Но это не оправдание. Они предвестники Аянара, нового лидера, почему они не боятся бросить тень на него?
Я должен все узнать, должен понять.
Но не должен нарушать приговор.
Река поет рядом с нами, волшебство струится в ее водах, сияет. Мы идем по берегу, рука Беты в моей руке. Тени все длинней, вечер рядом. Бета пытается забыть печаль, рассказывает о жизни среди врагов, шутит и смеется своим словам. Я расспрашиваю ее, разговор течет легко, как поток рядом с нами. Но мои мысли тяжелые, каждая камнем падает на дно души.
Мое время кончилось, но я жив. Я был уверен, что погибну на войне, но этого не случилось.
Это не может быть случайностью, я должен совершить что-то еще.
Но здесь, в лесу, что я могу сделать?
Безответственность. Все верно.
– Так тяжело было среди них, – говорит Бета. – Мне все казалось таким диким. Нет, я привыкла потом, но я все равно не понимаю, как они могли так жить?
Я крепче сжимаю ее руку и говорю:
– Я восхищаюсь скрытыми.
Бета смеется, но я серьезен.
Жить в духоте и пыли чужих домов и улиц, среди врагов, в паутине их семей, ревности, торговли, ненависти к магии – это подвиг. Мои предвестники, мои звезды совершили его, я горжусь тем, что связан с ними.
Каждый мой предвестник восхищает меня.
Но не Лаэнар. И не предатели из Рощи.
Единственные из всех скрытых, они все время были среди своих, в сплетении волшебства. Несколько поколений трудилось, чтобы создать в Атанге островок настоящей жизни. И все удалось: враги не подозревали, кто среди них, волшебники спокойно оставались в стенах Рощи, пели, готовились к битве.
Там обитали лучшие – и все же часть из них предала меня в самый первый день войны. Предали – и были уничтожены.
Потом я расспрашивал, но до сих пор не понимаю, как могло случиться такое.
«Они хотели остаться у ручья, – так мне сказали. – Не хотели воевать с врагами, хотели просто жить в Роще. Хотели, чтобы она сохранилась, и ради этого готовы были сражаться».
Но Роща не могла сохраниться – она выросла посреди столицы врагов и вместе с ней должна была исчезнуть. Чтобы весь мир преобразился, изменился, стал свободным.
– Роща была прообразом