Как забить гвоздь в крышку гроба. Станислав Лопатин
от диких тварей. Их немало здесь водится, – настоятель опустил карабин, поставив его на предохранитель. – А что происходит, тебе лучше знать. Ты же сторож. И откуда у тебя кровь на ноге? Все, догадался. Раньше не колол дрова, верно?
– Конечно, в городе такой фигней никто не занимается. Какой там топор – мы в детдоме даже чайник сами не разогревали.
– Да ничего сложного нет. Просто ноги надо ставить на уровне плеч, чтобы колуном не задеть себя по инерции. Хорошо, Феликс, что слегка посек ногу. Сейчас чистым перевяжу. Крестильные комплекты привез – придется одну рубашку использовать не по назначению. Хотя ты, можно сказать, рабочее крещение получил… Да, еще еду тебе передали из городского собора. Небось, проголодался.
Забыв про боль в ноге, юноша схватил пакет с провизией. В нем лежал нарезанный хлеб, завернутый в салфетки, и стояла небольшая кастрюлька с едва теплой гороховой кашей и котлетой внутри.
– И это все? – радостное выражение на лице Феликса сменилось брезгливостью.
– Надо же, какой привередливый, – покачал головой батюшка, накладывая повязку на ногу парня. – Тебя кормить-то еще не за что. Из всех обязанностей сделал капсю и то не всю. Ешь, что Бог послал, и не выделывайся. Меня в детстве отец как-то по темноте потащил утром на рыбалку и набрал с собой яблок, которые были разложены на балконе. Уже на речке, когда рассвело, мы решил позавтракать. Отец полез в рюкзак – а там… луковицы. Мать успела переложить яблоки в корзину, а на их место высыпать лук. Вот мы им и позавтракали – что-то надо было есть. Мой родитель усвоил урок на внимательность, а я за свое смирение после этого ни разу не голодал. Вот так. Тут вполне полноценный ужин. И чем тебя не устраивает горох? Поел – и ходи попукивай, как говорил мой отец. Только не в церкви, конечно.
Проверив повязку, парень одобрительно кивнул головой и надел свои спортивные штаны. Он снова открыл кастрюльку и, немного посопев для вида, уже без всякой категоричности заработал ложкой.
Оставив Феликса в беседке, настоятель занес в храм привезенные вещи. В церковных окнах появился слабый свет от зажженных свечей. Послышался грохот падающей крышки гроба и досадливый возглас отца Филимона.
– Так, мил человек, быстро сюда! Будешь объясняться… Эх, не было у бабы печали, так купила порося… Я же просил, чтобы без всяких неожиданностей!
Феликс понял, что его обвели вокруг пальца. Никаких договоренностей с настоятелем не было. Но признаваться, что облажался, тоже не хотелось. Тут годная для других случаев несознанка не поможет, только контратака.
– А что вы хотели? Первый день на работе. Я ваших правил еще не знаю, – отвернулся в сторону сторож. – Сами, небось, учите любить ближних, доверять им. Вот и я поверил.
– Запомни, сынок, в ритуальных агентствах нет ближних. Это прислужники геенны, рабы мамоны, менеджеры отца лжи и его компании! Надеюсь, тебе ума хватило ничего не подписывать?.. Что, расписался? Вот ты мне вечерок устроил! Так и дал бы тебе, сынок, по неразумной башке!.. Господи, просвети мое сердце, еже помрачи лукавое похотение.
Конец