Счастливчик. Алексей Наумов
так звонко ответила Варя, что даже сама засмеялась. – А что такое варварство?
– Это когда много Варвар собирается вместе, – хитро улыбаясь, сказал папа, – и они очень, очень плохо себя ведут и сильно шумят.
– Неправда, неправда, – закричала Варя. – Не может быть!
– Хватит шуметь, – сказала мама, – давайте кушать, а то всё остынет.
– Вот и отлично, – сказал папа, – О, да тут омлет с зеленью и сыром! Чудесно. Я бы съел кусочек!
– И я! – сказал Серёжа, вооружаясь ножом и вилкой.
– И я – сказала Варя, следуя примеру брата.
– Хорошо, хорошо, хорошо, – сказала мама. – Будет вам омлет.
Гав! – тявкнул Стёпа, проснулся при звуках накрываемого стола и, покинув свой пост под смородиной, прибежал на кухню и забрался на старое кресло. Он хитро поглядывал из-под своих густых бровей на стол и облизывался.
– И тебе омлет? – засмеялась мама. – Ну, нет, дружок, ты уже позавтракал.
– А можно я дам ему маленький кусочек сыра? – спросил Серёжа. – Он же тоже хочет.
– Только если совсем маленький, – сказал папа, – а то он разбалуется. Кстати! Это не вы закрыли его вчера под домом, а? Признавайтесь!
– Нет, не мы! – сказал Серёжа.
– Мы не запирали, – подтвердила Варя. – Честно.
– Странно, странно, – сказал папа, чему-то улыбаясь.
– Ой, – вспомнила Варя, – ты обещал показать скворечник!
– Да! – подскочил на месте Серёжа. – Где он.
– Всему своё время, – сказал папа, отрезая кусочек омлета, – всему своё время.
– Но почему!
– Ожидание, лучшая приправа для шедевра…
– О-о-о! – протянули разом мама, Варя и Серёжа.
– Смотри, как бы приправа не оказалась сытнее блюда, – мимоходом заметила мама. – Как в прошлый раз, со скамейкой…
– Это запрещённый приём! – возмутился папа с набитым ртом. – Это скамейка была ошибкой. Просто недоразумением! И гении ошибаются!
– Это недоразумение до сих пор мешает мне пройти к моей грядке. Может быть, его пора разобрать и истопить им камин, что скажешь?
– Мою скамейку? В камин? Это заговор! Это…
Папа оживлённо жестикулировал руками, не находя слов и в конечном итоге махнул рукой и принялся ожесточённо поедать свой омлет.
– Правда, пап, она только мешается, – поддержал идею Серёжа.
– Годы труда!.. – притворно заохал папа, качая головой.
– Ты потратил всего 2 дня.
– 48 часов каторги!.. – продолжил он, тем же тоном.
– Ну, пап, хватит уже, – смеясь, толкнула папу Варя.
– Все ополчились против бедного художника!.. Даже родные дети! Кошмар…
– Художника… – хмыкнула мама. – Ещё скажи архитектора.
– Скульптора!.. – воскликнул папа, но внезапно сменил тон. – А вообще то, вы правы. Этот позор нужно сжечь. Сегодня же я разберу её, распилю и отнесу в дрова. Нужно освобождать мастерскую для истинных шедевров!..
Папа шумно отхлебнул чай, за что получил нагоняй от мамы и продолжил:
– Но