Якутский нож и колода карт. Сергей Юрьевич Соловьев
Александр Владимирович, сходите к управляющему. Узнаете точно, когда в комнаты приехали Зеленко и Зинченко, часто ли гости к ним приходили. Ну, в общнм всё, что удасться разобрать по делу. Время раннее, сегодня уж начинать лучше всего .
– Пойдём. Мне в торговые ряды, – заметил Девяткин товарищу.
– Надо калошки снять, – пробормотал Минаков, опустив глаза на чёрную, блестящую обувь.
Правда, теперь она приобрела и следы красного колера, но не от краски. Девяткин глянул и на свои, и показал товарищу на бедую дверь в коридоре. Вскоре товарищи поставили чистые калоши на пол, а сами вытирали влажные пальцы носовыми платками.
– Всё, кажется, – пробормотал недовольный Андрей Сергеевич.
– Ничего, зато здесь калачи хорошие , – утешил друга Минаков.
Девяткин в лавках Верхних Торговых рядов
Прошёл от дома, и заметил, как по Красной Площади прогрохотал трамвай , и вагоновожатый остановился около Исторического музея. Рядом с Девяткииым проехала тележка разносчика мороженого, кричавшего времени от времени:
– Кому пломбир! Пломбир кому! Отведайте, господин хороший! – переключился на полицейского уличный торговец.
Андрей Сергеевич просто обошёл разносчика и вошёл в один из подъездов Верхних торговых рядов. Обыватели бродили между лавок, и слышался шум оркестра. Ну именно шум, а не музыка. Происходила, так сказать, тренировочка. Ну в лавке рядом, как видно, назревала ссора между приказчиком и покупателем. На почве, как расслышал полицейскй надзиратель, обсчёта. Дело то обычное, а мимо пройти не было никакой возможности. Девяткин вошёл и встал, наблюдая за торговцем. К продавцу подошли и пара его работников.
– Кассу пересчитать надо, я вам рубль положила, – повторила женщина, – Вот здесь. А не тридцать копеек. Верните мои деньги.
– Да вы, мамаша, уж видите плохо, – и нагловатый человек за кассой осклабился, – ну, если настаиваете, – и положил перед покупательницей монеты в двадцать и десять копеек.
– Да я полицию позову! Городового!
– Идите, идите, мамаша. Не надо тут скандалить. Федька и Петька! Помогите выйти человеку, а то она и дверь не заметит.
Пора было вмешиваться, эта ситуация начинала ему действовать на нервы . Он чуть бочком отодвинул Петра и начал лихорадочно вспоминать приёмы джиу-джитсу. Ведь , собственно, учили их этой борьбе. Но решил обойтись пока словами.
– Полицейский надзиратель Девяткин, – и показал свой жетон, – так вы, владелец лавки, Патрикеев Иван Ильич? Порядок торговли нарушаете?
Действие таких слов оказало действие получше удушающего приёма. Лицо торговца приобрело просто багровый цвет, рука, будто отдельно от тела положила перед женщиной жёлтенькую рублёвую купюру.
– Сегодня день такой тяжёлый.... Устал я, наверное…Не рассмотрел.
Покупательница быстро покинула лавку, а Петька и Федька принялись перекладывать коробки, туда и обратно, сооружая некое подобие пирамиды. Которое, подобно вааилонской агне, не замедлило упасть на незадачливых архитекторов.
– Да