Числа. Трилогия (сборник). Рейчел Уорд
говоря.
Когда я закончила, повисла тишина. Глаз я не подняла, прислонилась к доске, сгорая со стыда. Тишина звенела в ушах, оглушала. А потом кто-то крикнул:
– Ладно, не хнычь! Может, и не помрешь!
И понеслось: вопли, гогот.
Что-то грохнуло – я непроизвольно подняла глаза. Жук перескакивал через стулья и парты. Добрался до шутника, сидевшего в заднем ряду – его звали Джордан, – заломил тому руку и хряснул по физиономии. Класс взревел – Джордан отбивался, остальные мальчишки превратились в тявкающую стаю, сбились в тесный, агрессивный клубок. Маккалти бросился к месту битвы, пробиваясь сквозь толпу, расталкивая плечи, протискиваясь между телами.
Я смяла свой листок и уронила его на пол, потом выскользнула за дверь и побежала по коридору. У меня была одна мысль: исчезнуть, найти какую-нибудь дыру, где можно побыть одной. И чтобы никогда больше не возвращаться в эту пыточную камеру. Я несколько часов проболталась по улице где попало – по всяким местам, где тебя никто не видит и всем на тебя наплевать, – а потом мне надоело болтаться по темноте.
Я вернулась к Карен, подошла к кухонной двери. Я думала, что Карен уже спит – было уже за полночь, – но оказалось, что она сидит за кухонным столом, стиснув в ладонях чайную чашку, и лицо у нее блекло-серое. Карен чего только в жизни не перевидала: младенцы, малыши, «трудные» подростки вроде меня. На ее попечении перебывало двадцать две сироты. Она крепко вымоталась. Я в очередной раз проверила ее число: 1472012. Ей осталось три года.
– Джем! – сказала она. – У тебя все в порядке? Ты где была?
– Гуляла, – ответила я. У меня не было сил ей все объяснять. Да и с чего начать?
– Иди сюда, Джем. Садись. – Она не казалась рассерженной. Только усталой.
– Я хочу спать.
Она открыла было рот, будто все же собралась меня повоспитывать, однако передумала, шумно выдохнула и кивнула.
– Ладно, поговорим утром. Обо всем поговорим. – Это была угроза, не обещание. – Пойду позвоню в полицию, я заявила, что ты пропала. Вот, возьми. – Она протянула мне чашку, полную на три четверти.
Я поднялась наверх, поставила чашку на столик у кровати и, не раздеваясь, залезла под одеяло. Оперлась на подушки, потянулась за чашкой. Только когда теплая сладкая жидкость проникла в кровь, я поняла, как внутри холодно и пусто.
Я устала как собака, но заснуть не могла. И я просидела всю ночь, закутавшись в одеяло по самую шею, пока сквозь занавески не начал пробиваться свет; на грани между бодрствованием и сном я встретила начало нового тусклого дня.
Класс мистера Маккалти все еще гудел. Мне предстояло справляться с одноклассничками в одиночку – Жука на три недели отстранили от занятий. Собственно, больше он в школу так и не вернулся. Думаю, знай он об этом заранее, он бы не ограничился тем, что поставил Джордану фингал под глазом и рассек губу. По классу гуляли слухи: