Горячее лето 42-го. Владимир Поселягин
журавля спустив вниз ведро, стал доставать воду. Свежая и ледяная, аж зубы ломит. Сам напился, флягу наполнил и как раз термос наливал, когда услышал рев движка, а посмотрев, кто это, досадливо скривился. Это все тот же старший батальонный комиссар. Передвинув автомат на грудь и, дистанционно управляя, развернув танк, я перегнал китайца так, чтобы тот стволом сопровождал подъезжающую «полуторку», явно нервируя как тех, кто сидел в кабине, так и тех, что в кузове находились, шесть бойцов. Комиссар покинул кабину и, поправив ремень, направился ко мне, с ним трое бойцов.
– Лейтенант, сдайте оружие, вы арестованы.
Тут прозвучала очередь, мой китаец выпустил, и дорожка пылевых фонтанчиков перегородила путь комиссару с бойцами. Отчего они замерли. Я уже налил воды, так что закрывал термос, но решил все же высказаться:
– А я еще удивляюсь, почему Красная армия все время отступает. Если ею командуют и руководят идиоты, это не удивительно.
– Да как вы смеете?! – сорвался особист на фальцет.
– Смею я, смею. И оружием махать не стоит, иначе расстреляю вас к черту. И да, такое право я имею, и мне за это ничего не будет.
На несколько секунд воцарилось молчание, я поднял термос и флягу и направился к танку, своему китайцу, поворачиваться спиной к комиссару я не боялся, держал его на прицеле пулеметов. Открыл люк мехвода и убрал емкости в танк, а когда закрыл люк и собрался уже подняться на башню, то комиссар остановил, каким-то усталым надтреснутым голосом сказав:
– Подождите, лейтенант, – он на миг замолчал, но все же продолжил: – Я прошу, я умоляю помочь моему подразделению. Командир дивизии, того, что от нее осталось, велел мне без подкреплений не возвращаться. В дивизии едва полторы тысячи активных штыков осталось, и они тают под немецкими атаками как свеча. Наши взорвали плотину и мост, все вода залила, дорога для немцев только через нас, или обход в пятьдесят километров. Артиллерии нет, гранат нет, ничего нет, только настоящая храбрость наших бойцов и командиров. А на дороге лишь тыловые части, набрал вон шесть бойцов из дезертиров, да твои танки. Я прошу, помоги.
Спрыгнув на пыльную дорогу, я подошел к комиссару и минуту смотрел ему в глаза, и тот их не опустил и не дрогнул.
– Хорошо, помогу. Только есть условие. Умение управлять танковыми соединениями не каждому дано, так что покажите, где тяжелее всего, дальше я сам. И поверьте, если знать, как танками управлять и вести их в бой, немцы понесут куда больше потерь, чем, если ими командуют обычные армейские командиры, которые ни черта в этом не разбираются и гонят их на убой в атаки.
– Договорились, – слабо улыбнулся комиссар. – Нужно спешить, можем не успеть.
Он вернулся к машине и возглавил колонну, мои танки пошли следом. Кстати, в «полуторке» я приметил ящики, на которых бойцы сидели, по маркировке гранатные. Вроде оборонительные, а вот есть ли противотанковые, не знаю. До расположения дивизии было около двенадцати километров, мы их за полчаса пролетели на максимальной скорости,