Князья Ада. Барбара Хэмбли
сорочки расстёгнут, обнажая горло.
Сквозь толпу зевак протиснулся сэр Эллин Эддингтон.
– Холли! О боже! – вскрикнул он с таким надрывом, будто это его самого прямо сейчас убивали.
– Нет! – завизжала леди Эддингтон и, оттолкнув Эшера, рухнула на колени рядом с убитой девушкой. – Господи, пожалуйста, здесь есть доктор?..
Из-за чужих спин выбрался хирург из немецкого госпиталя и присел рядом с Холли на корточки – впрочем, даже Эшер с первого взгляда понял, что девушка уже мертва.
Юноша, барахтающийся на земле, сумел подняться на карачки, осоловело уставился на собравшихся, моргнул – и согнулся в приступе тошноты, выдающей крайнюю степень опьянения.
– Ублюдок! Ублюдок! – заорал Эддингтон так, словно это слово было в его словаре самым страшным ругательством, а затем набросился на молодого человека. Эшер и оказавшийся рядом японский атташе Мизуками поймали его за руки прежде, чем он успел развязать драку. Сэр Эллин бился в их руках, как разъярённый тигр.
– Грязное животное! Убийца, сопляк проклятый!
Грант Гобарт вышел вперёд и опустился на колени рядом с пьяным юношей.
– Ричард! – воскликнул он с отчаянием того, кто до последнего момента не верил собственным глазам.
Глава вторая
– Итак, значит, на празднике, куда пришёл известный убийца, убили молодую девушку, – гулкий баритон ребе Соломона Карлебаха сочился таким откровенным сарказмом, что хоть ложкой зачерпывай. – Ну надо же, какой неожиданный поворот! Полагаешь, эти две вещи как-то взаимосвязаны?
– Вполне возможно, – не поддался на подначку Эшер и оглянулся на дверь своего номера в «Вэгонс-Литс». Небольшой коридор за ней вёл в комнаты прислуги и детскую, где над кроваткой малютки Миранды дремала миссис Пилли – молоденькая вдова двадцати двух лет, добросердечная и свято уверенная, что Китай стал бы куда лучше, колонизируй его Англия и перетяни всё население под крыло методистской церкви.
Затем Джеймс подошёл к соседнему креслу и, взяв супругу Лидию за руки, наклонился и поцеловал её.
– С другой стороны, я тоже известный убийца – по крайней мере, известный в тех кругах, членов которых я надеюсь не встретить здесь, в Пекине, – и мне доводилось убивать совершенно незнакомых людей даже тогда, когда никаких войн между нашими странами официально не объявлялось.
«Да и не совсем уж незнакомых, честно говоря, тоже…»
От этих воспоминаний Джеймс мысленно содрогнулся.
– Полковник фон Мерен тоже убивал людей – раз уж он тридцать лет прослужил в немецкой армии. Я знаю, как выражаются адвокаты, «из собственных источников», что и граф Мизуками убил как минимум одного человека на Шаньдуньском полуострове четырнадцать лет назад. Потому что я собственными глазами видел, как он это сделал. Да и его телохранитель наверняка всё это время околачивался где-то рядом…
– Ты же понимаешь, о чём я. – Старый профессор поудобнее устроился в кресле, обитом тёмно-зелёным бархатом, греясь у очага, и пристроил