.
приветствием мага, подняв правые ладони. Те, кто был в портале, ответили тем же.
В сумерках замерцали метки райфу, десятки красных спиралей. От их света ущелье окрасилось розовым заревом.
Это была минута молчания, скорби и прощания с погибшими.
Торжественный и горький момент. Никто не проронил ни слова – сейчас они казались лишними.
Школа потеряла двадцать ратников нулевой высоты, совсем ещё слабых, только недавно призванных, и шестерых высокоранговых – от первой до третьей высоты (выше третьей, кроме Кезария, в Трон-Стронге не имелось).
Не считая ратников, погибли три преподавателя и распорядитель школьных мероприятий Ройз, а также двенадцать студентов, пятеро из которых были убиты ещё на арене. Ну а раненым не было числа. Некоторые даже не стали обращаться к Фонтею, чтобы не отвлекать его.
Я тоже к нему не пошёл.
Потом была минута молчания, и как только она закончилась, Триш кинулась к отцу.
Вот теперь генерал был похож на человека. Он понял, что его дочь уже узнала о смерти брата, поэтому сойдя с моста в Квартал Рубрум, генерал сразу обнял дочь у всех на глазах. Мужчина что-то прошептал Триш на ухо; она же в ответ разрыдалась и забормотала, указывая пальцем в мою сторону.
Генерал выпрямился и нахмурился.
Видимо, Триш рассказала ему не только о том, что у знала о смерти Марко, но и о том, кто сегодня спас её и вынес из огня.
Лаван посмотрел на меня долгим взглядом, после чего медленно кивнул в знак благодарности. Через минуту директор и остальные прибывшие мужчины спустились в учебный чертог.
Мы начали расходиться.
Четыре координатора увели студентов по Кварталам и распределили по уцелевшим общежитиям. Улицы снова опустели.
Меня, Майло и Зака подселили к двум парням из общежития для второго курса, потому что наше слишком обгорело на первом этаже. Самое интересное, что тех, у кого сохранились ратники, разместили в отдельных комнатах вместе с самими ратниками.
Но меня это теперь не касалось.
Белая Сова не собиралась ко мне возвращаться и дала это понять сразу.
Она осталась в другом общежитии, вместе с одной из девушек, что лишилась своего ратника. Возможно, Сьюн уже приняла другого домината, хотя никаких изменений я не ощущал: связь между нами осталась той же.
Я чувствовал эмоции Сьюн, её обиду, недовольство и пока ещё слабую ауру, которая после сожжения окрепла не до конца. Я даже ощущал её примерное местоположение – видимо, столь сильную связь давала вторая высота, полученная мной в сражении с полумагами.
Что бы там ни было, мне не нравилась эта паршивая ситуация. Выходило так, будто я обманул Сьюн, хотя был с ней предельно честен. Не юлил и не давал ложных надежд. Сказал ухожу – значит, ухожу.
Тут ещё и Майло решил надавить на мозоль и спросил:
– А где твоя Сова? Тебя же вроде со своим ратником должны были поселить.
Я не выдержал, ответив прямо и довольно резко:
– Нет у меня ратника! Ещё вопросы?
Майло поднял руки.
– Остынь,