Кукольник. Андрей Евгеньевич Белов
ответил худощавый паренек, сжимающий в руках молоток.
– Хватит болтать, – не вытерпел падре Антонио. – Живо приступайте к работе!
– Сей момент, отче!
Боясь еще пуще разгневать своего духовного наставника, кому было свойственно подвергать нерадивых прихожан изнурительным наказаниям, включая пение псалмов или долгие посты, товарищи плечистого малого – а через секунду и он сам – бросились сломя голову выполнять поставленную задачу, сперва пропустив под гробом веревки, и затем бережно перенеся его к могиле, дабы плотник имел возможность заколотить крышку гроба, стоя перед ним на четвереньках. Дальше, при мощи тех же веревок, гроб медленно сполз вниз, после чего падре Антонио поманил пальцем Октавио.
– Помимо моей разрешительной молитвы вам тоже надо что-то сказать.
– Не волнуйтесь, – трость с набалдашником в виде змеи взметнулась ввысь и прочертила в воздухе дугу на манер дирижерской палочки, – у меня подготовлено длинное напутственное послание, где перечислены все достоинства учителя.
– Вроде тех посланий, что я прочел прошлой ночью, когда собирал ваши листки?
– Нет. Этот талант, к сожалению, мне не передался.
– Ладно. Предлагаю начать. А то солнце скоро достигнет зенита и здесь наступит настоящее пекло.
– Согласен. Судя по ясному небу, день сегодня должен выдаться жарким.
Поскольку падре Антонио совершенно не знал покойника, он управился со своими обязанностями за пять минут. Обрадовавшись такому быстрому окончанию прощальной церемонии, землекопы уже было приготовились завершить собственную часть работы, как вдруг возле края могилы воткнулась трость. Улыбки тотчас покинули их раскрасневшиеся физиономии, потому что появление незваного гостя являлось серьезным препятствием к скорейшему продолжению прерванной попойки.
– Прощайте, дорогой дядюшка Пио, – уверенно произнес Октавио, даже не посмотрев в сторону землекопов. – На протяжении многих лет вы обучали меня театральному ремеслу в придачу к другим полезным премудростям, за что теперь я вам бесконечно благодарен. Тот глупый и наивный подросток, не умеющий ничего, кроме как забрасывать вас вопросами, превратился под вашим чутким руководством в самостоятельного человека, обретя способность преодолевать любые преграды, возникающие на пути. Но главным связывающим нас фактором стало совсем не это. На самом деле, мне приглянулось то, с каким трепетом вы относились к детворе, балуя ее сладостями перед каждым выступлением.
Далее, окружающим представилась возможность услышать описание нескольких особенно трогательных моментов из их странствий, вызвавших у большинства на глазах слезы, потому что рассказчик специально воспользовался хитрым приемом, придав голосу жалостливую интонацию. И, под конец, когда землекопы почти потеряли терпение, учитель удостоился почетного звания отца.
По возвращении в церковь растроганный падре Антонио попытался задержать ценного гостя еще на пару деньков. Уж больно ему не