Условный переход. Виктор Каика
унду и вместе с расширяющейся материей прямо на глазах Творца возникающей Вселенной устремился в бесконечную пустоту, заполняя её красотой мерцающих звёзд и светящимися скоплениями кружащихся в бесконечном танце, всё дальше и дальше разлетающихся друг от друга больших и малых галактик.
Это был Большой взрыв. И пока он разрастался, сконцентрированная в его центре гигантских масштабов гравитация согласно будущей общей теории относительности замедляла течение только что возникшего времени. Вернее, пока не давала ему разогнаться.
Если по меркам гравитации формирующейся в этот же момент Земли процесс развёртывания жизни на ней займёт пятнадцать долгих миллиардов лет, то здесь и сейчас, в исходной точке мироздания, до завершения начавшейся инсталляции, названной сотворением мира, оставалось всего шесть дней.
1. Системный администратор
Дрон неспешно, в экскурсионном режиме, давая прекрасную возможность насладиться величественным дворцовым интерьером, пролетел в следующий, двести четырнадцатый, выставочный зал картинной галереи, выбрал очередной художественный шедевр и, приблизившись к полотну, остановился перед ним на расстоянии идеального обзора. А уже через секунду Алиса снова залепетала приятным, давно подобранным для заказавшего её услугу экскурсанта голосом; с не менее приятной интонацией:
– Перед нами картина Леонардо да Винчи «Мадонна Литта». Одно из первых произведений эпохи Высокого Возрождения. Была написана великим Леонардо для миланских правителей в начале одна тысяча четыреста девяностых годов. В 1864 году Эрмитаж купил картину у герцога Литта, представителя аристократической миланской семьи, в коллекции которого она хранилась несколько столетий. Привлекает взгляд удивительная улыбка мадонны, поражает воображение безупречное мастерство владения светом, построение дающей глубину треугольной внутренней композиции. Картина претерпела много реставраций, перенесена с дерева на холст, от чего, конечно, кое в чём пострадала; да, стала немножко хуже, но всё равно замечательная…
Вдруг выставочный зал Эрмитажа исчез, и в одно мгновение, отключившись от музейного дрона, сознание Александра очутилось в виртуальной комнате, созданной и поднятой им на одном из принадлежащих ему серверов, где обычно он и принимал гостей. На сегодня здесь у него была назначена встреча с потенциальным клиентом, который, как уважительно для себя отметил Саша, не опаздывал и уже сидел напротив за большим из тёмного дерева массивным столом, полученным в вечное пользование в метавселенной коммунистического Китая по хорошо всем известному принципу распределения материальных благ: «от каждого по способностям, каждому по потребностям»; принципу, который невозможно оказалось реализовать в мире реальном, но легко в виртуальном…
И действительно, чего сто́ят нолики и единички, из которых состоят окружающие нас в этом мире предметы, если их можно попросту скопировать, и копия эта ну абсолютно ни в чём не отличима от оригинала. Мало того, любой подобный набор нулей и единиц, каким бы предметом он в результате здесь ни оказался, существует ещё до того, как его применили; ведь все комбинации нулей и единиц этой длины можно тривиальным образом перебрать. Да, наверное, на это может уйти много времени, но в данном случае это не важно, а важно то, что эта комбинация просто существует, независимо от того, придумали её уже или ещё не нашли, или и не собираются её ни искать, ни придумывать. Цифровой мир не избыточен, но полон. В нём есть всё необходимое изначально, как тепло солнца и свет других звёзд, принадлежащих всем и каждому.
Гость сидел, удобно устроившись в шикарном кожаном кресле, которое, в отличие от коммунистическим Китаем порождённого стола, было получено Сашей вовсе не бесплатно, а приобретено по годовой подписке на «Офис 365», взятой им на потребительский кредит в конкурирующей с левыми идеями метавселенной, принадлежащей мировому гиганту капиталистического Запада – сверхобъединению самых богатых американских цифровых корпораций, у которых все без исключения наборы нулей и единиц обладали изрядной, весьма ощутимой избыточностью, наделяющей предметы серьёзной защитой от копирования, на функционирование которой в масштабе всей планеты в угоду капиталу тратилось воистину титанически гигантское количество вычислительного ресурса: и энергии, и памяти, и драгоценного во все года машинного времени. Это уродливое, крайне невыгодное с точки зрения экономических затрат различие между двумя конкурирующими метавселенными лишний раз доказывало, что причиной поражения коммунизма в борьбе с капитализмом являются лишь человеческие пороки.
При этом в комнате изобиловали предметы и вещи и из других, куда более скромных метамиров, если не сказать примитивных, как правило, разрабатываемых независимыми коллективами программистов-энтузиастов, а то и вовсе одиночками, такими как Саша. Однако весь существующий метаматериализм основывался на унифицированных протоколах, разработанных и учреждённых, однажды всё-таки договорившимися между собой двумя вышеупомянутыми цифровыми гигантами, что позволяло пользователям легко переходить из одной метавселенной в другую вместе со всем