Полуночная сделка. Ч. Л. Полк
дочери. – Беатрис стало дурно, она же сказала. Через пару недель будет еще одна ассамблея.
– Это слишком поздно! – простонала Гарриет. – Есть ли у тебя шанс, зависит от того, с кем ты познакомишься на первых весенних танцах в ассамблее. Это премьера сезона, возможность познакомиться со всеми в городе, а ты сбежала домой слишком рано, ни с кем толком не поговорив.
«Мы могли потанцевать, – вздохнула Нади. – Один танец. Еще один поцелуй прекрасного Ианте».
– Это было слишком, – ответила Беатрис. – В бальной зале чересчур жарко. И пахнет как в парфюмерной лавке, а от бузинного пунша у меня закружилась голова.
– Вот почему тебе стало плохо! В пунш добавляют джин, – заявила Гарриет, будто это ей восемнадцать, а Беатрис – ее пятнадцатилетняя сестра. – Ты должна была выпить только бокал, чтоб немного оживить свое чувство юмора. Ты выпила больше?
– Да.
Гарриет трагично вздохнула.
– Я и не представляла, что ты ничего не знаешь о брачном сезоне. Это важно. Я не дам тебе оплошать. Если ты провалишься, мы не сможем позволить себе второй сезон.
– Гарриет, – вмешалась мама, – говорить о деньгах неприлично.
Гарриет ничего не сказала, но наградила сестру многозначительным взглядом. Та безмолвно рассматривала занавески кареты. Гарриет тревожилась не без оснований. Но Беатрис выполнила желания Нади. Она вернет гримуар.
Кучер повернул за угол, и экипаж накренился. Вдалеке часы Ордена пробили полночь. Нади исчезла из сознания Беатрис, ускользнула из-под ее кожи и вернулась в царство духов. Беатрис ощущала странную пустоту, будто у нее выпал зуб. Рядом с ней вздрогнула Гарриет.
– Неважно, – пробормотала Беатрис. – Все равно пора было возвращаться.
– Сколько ты раздала карточек? – полюбопытствовала Гарриет, развернулась и нырнула рукой в прорезь на платье Беатрис. – Ты стащила салфетки для торта?
– Я не могла придумать, куда их положить.
Гарриет достала из кармана сестры визитницу и проверила тонкую стопку адресных карточек, что пряталась внутри.
– Беатрис! Ты хотя бы одну кому-нибудь дала?
– Да, – отозвалась Беатрис. – Даже две.
– Всего две?
– Гарриет, пожалуйста, не кричи, – вмешалась мама. – Кому ты дала свои карточки, Беатрис?
– Ианте Лавану и его сестре.
Мать и сестра Беатрис онемели. Колеса экипажа похрустывали и дребезжали не в такт стуку лошадиных копыт. Гарриет издала приглушенный писк, прижав ладони к щекам.
– Ианте Лаван? – уточнила мать. – У него блестящие перспективы.
– Ианте Лаван! Он же само совершенство. Но Беатрис! Как ты могла?! – Гарриет стукнула Беатрис веером по коленке. – Нельзя покидать весеннюю ассамблею, отдав единственную карточку, причем такому джентльмену, как Ианте Лаван! Это делает твои намерения слишком очевидными. Нужно, чтобы он соперничал за твое внимание с несколькими женихами. Немыслимо просто взять и бросить свое сердце к его ногам, а потом надеяться, что он выберет тебя.
Беатрис