Море в глубине вселенной. Никита Кузнецов
за порожком, чтобы отец не узнал. Зашел в комнату отца, открыл его сейф – код я точно помню, 140901, он вводил его при мне, не скрывая; при всем своем говне он всегда мне доверял, а зря. Плюс это день, когда он открыл свой первый ресторан «Супер-Гриль», так что он бывает предсказуем. Я забрал оттуда примерно два миллиона и пистолет ТТ-33, который остался у него от прадеда по отцовской линии, тот подарил его деду, а дед подарил моему отцу перед смертью. Хороший пистолет, магазин на восемь патронов, сам патрон – 7,62×25 мм. Я стрелял из Макарова – думаю, и с таким справлюсь. Перед выходом из папиной комнаты я в последний раз взглянул на ту могучую картину, олицетворяющую всю силу моря, я преисполнился надежды.
По Google-картам я проложил путь автостопом до города Мискори, ближайшего места с морем, нарисовал карту на бумаге, взял зарядник, купил билеты на поезд до деревни Дродвер, отключил телефон и лег спать. Утром я зашел в магазин, купил блок сигарет и спрей от насекомых, после сел на поезд.
Отец себе покоя не даст. Ну, может, так он поймет, что мне не нужны ни его советы, ни он сам. А насчет денег, которые я украл, – что ж, он всегда хранил какую-то сумму дома на случай проблем, от этого он ничего не потеряет, к тому же он должен быть доволен, что я хоть что-то у него взял.
Я не знал, как сложится моя дорога и доберусь ли я, но я точно знал, что только это теперь имеет значение. Обычно в августе я уезжал на месяц домой к маме и сестре, но теперь вряд ли они меня дождутся. Я не стал с ними прощаться или сообщать о своем отъезде, я просто исчез. Будущее и прошлое – это просто события, я буду между ними, в настоящем, и это до безумия поражало меня. Ни ебучего отца, ни Маргариты, ни Алисы – я наконец-то свободен от этого сраного города!
Поезд тронулся с места, путь в точку невозврата начался. Теперь, осознавая, что я умираю, я наконец-то готов был жить…
Глава 2
Разгульная жизнь
КРИСТИНА
Волны ласкают мои ноги. Лицо брата мелькает в сознании. Почему он так поступил? Вопросы мучают меня до сих пор. Вспоминая, через что мы с мамой прошли, трудно сдержать слезы. Я и не пытаюсь, даю себе поплакать немного, глядя в горизонт, курю. Волны утихают. Теперь я по-другому смотрю на все, что со мной произошло, теперь я сильней. Марк мог бы мной гордиться. Вспоминаю день, когда он звонил маме и она сказала, что он взволнован. Думаю, уже тогда что-то пошло не так. Помню, что лежала и смотрела в окно, думая о том, как будет весело в клубе.
Не могла спать. Сердце требовало танца, а губы – разврата. Ночью, когда звезды укутывают небо, надо спать. Но почему-то моя долбаная мама говорила с моим братом.
– Марк звонил?
– Да, привет тебе передал. Какой-то взволнованный был.
– Опять отец?
– Похоже на то. Ты в клуб?
– Да.
– Хорошо, долго не засиживайся, завтра к репетитору, – говорила она, зевая. – Ты потом домой?
– Нет,