Браслет неудачи. Анна Андросенко
можешь поискать ответ. Ты гордился, что сохранил записи своего деда. Настало их время!
– Именно в них я сейчас и углублюсь. А ты пока что присмотри за залом для посетителей, не заглянет ли кто за покупками. И если придёт уборщица, выдай ей все ключи.
Когда муж спустился в подсобку, Света решила включить радиолу – то, что заменяло советским гражданам и радио, и патефон, и с чем Матвей даже в настоящее время, в современной России, никак не желал расстаться… хотя и сам приобрёл эту радиолу после знакомства со Светланой.
«Кукла Маша, кукла Даша, это дети стали старше», – пропела всем известная поп-группа девяностых.
– Фу, попса, – сказала Света и переключила станцию. Хотя не могла не отметить, что эта песня сегодня как будто в тему. Она случайно задела своим взглядом морячка на шкафу и отметила, что писаное личико будто бы погрустнело. Но, решив, что это игра света, женщина вернулась к повседневным обязанностям.
Матвей углубился в дедовы записи, пока жена заменяла его в торговом зале. Он изучал дневники Моисея 1940-х годов. Дед в в годы войны, уезжая на Урал, хотел взять с собой сиротку по имени Маша. Он писал, что знал семью Маши и что она выжила во время всеобщего городского голода.
– Вот вы где! – сказал себе Осипов-младший.
Маша, однако же, отказалась ехать с Моисеем. Но передала благодетелю оставшегося на её руках совсем маленького мальчика, понимая, что в силу малолетства не сможет о нём позаботиться. Моисей с малышом прибился к обозу с комиссованными солдатами, отправленными восстанавливать производство на заводах, эвакуированных в Свердловск и на остальной Урал. Он хотел быть полезным миру хотя бы так – по крайней мере, так он рассказывал иной раз внуку. Мальчика он представил людям как своего родного сына, назвав его Олегом. Как одинокий родитель, он получил небольшую комнату от производства.
Матвей улыбнулся во весь рот, жмурясь от нахлынувших воспоминаний. Папа знал, что он своего рода приёмный, но это нисколько не влияло на их взаимоотношения с приёмным отцом. Он воспитывался дедушкой во всесторонней поддержке и умеренной строгости. При этом, когда у Олега и его супруги Лидии родился мальчик, дед Моисей был не на шутку удивлён. Ведь малыш Матвей был, словно копия, похож на него самого.
Олег спрашивал меня, как такое возможно. Лидии он доверял больше всего, да и я не сомневался, что сноха ему верна. Я отвечал ему, что на самом деле я ему родной, но до последнего момента сомневался в этом. Но как?.. Неужели это правда?
– Загадка столетия, – тихо сам с собою вёл беседу Матвей. – Если дед мне родной, значит, у него в юном возрасте с кем-то было?.. И ещё, получается, Маша – родная тётя отца? Ну ты даёшь, дед!
Маша была дочерью постоянного клиента магазина игрушек. Моисей вспоминал в дневниках, как все дети в лавке сначала шли поздороваться к нему и больше любили весёлого смуглого юношу, чем старого ворчуна Иконовича. Но с мастером их объединяла безграничная любовь к маленьким гостям. Иной раз Моисей делал куклы-скрутки