Тотальная женщина и последний мужчина. Как выжить в войне полов. Станислав Анатольевич Гущенко
подвиги и победы над собой. Достаточно правильно «устроиться». Но приспособление к реалиям окружающего мира – качество в значительной степени женское. Мужская же энергия все меньше находит, куда себя применить – все земли и континенты уже давно открыты, все важнейшие научные открытия сделаны.
Даже разгоревшаяся в начале 20-го века мировая война выявила новую особенность. А именно – отсутствие необходимости в воинской доблести. Война тоже оказалась разновидностью машинерии – как сложное производство или большое строительство. Выяснилось, что это такая же работа огромного механизма, где каждый – винтик системы. И в которой нет незаменимых – а значит, не важна личность.
От «Женщина тоже человек!» – к тотальной женщине
В обществе начала 20-го века шел двусторонний процесс.
С одной стороны, женщины стали проявлять все большую активность в экономике и общественной жизни, перенимая черты мужского типа поведения.
С другой стороны, мужчин все больше охватывала обывательщина, стремление к типично женской усидчивости.
Реальностью стал рост благосостояния всех слоев общества, ввиду чего на первый план в качестве жизненной стратегии стали выходить накопительство и погоня за лучшим заработком. Общество по своему характеру становится все более функциональным, регламентированным, что хорошо укладывалось в типично женское восприятие мира (следование готовым сценариям). В сфере общественных ценностей так же происходило замещение: идеал накопления вместо идеала подвига, власть эмоций вместо власти долга, деньги вместо чести.
Таким образом, прежние устои разрушались с двух сторон. Они утрачивали свою силу в ходе трансформации быта миллионов простых людей, но они же активно атаковались со стороны радикальных, революционных элементов, действовавших напористо и решительно. У старого мира не было шансов в таких условиях.
Череда революций, прокатившихся по всему миру в первой четверти XX века, стала ответом на достигшие своего пика противоречия. Но революция была лишь всплеском, который прорвал лед условностей – а дальше вода повседневности снова приняла форму глади. Лишь потом стало очевидно, что героизм революции был нужен главным образом для того, чтобы вспыхнуть и погаснуть, сжигая все прежние понятия о долге и чести. Фактически, это был вызов, брошенный романтиками в лицо истлевающей модели общества. Своеобразная попытка вызвать старое общество на бой, воскресить и разбудить героизм прежних эпох и помножить его на достижения науки и техники. Но старый мир не выдержал такой проверки на прочность.
Главным достижением человеческой мысли 20-го века стала идея того, что можно обойтись совсем без героизма и чувства долга. Последним бастионом европейской культуры была религия – изрядно скопрометированная далеко не христианским поведением многих служителей культа. Этот бастион в итоге тоже пал и его место