Селлтирианд. Серые сумерки. Александр Петрашов
шкуру. Но и этого, по-видимому, явно не хватало. Скитальцы были малочисленны, и несмотря на свою искусность, случалось и сами безвозвратно исчезали во мраке…
Что касается местного гарнизона и регулярных отрядов, то их численность упала почти до нуля, тогда же, когда побежали прочь из этих краев все представители местной власти. На границах Болот, где еще недавно можно было разжиться добром или золотом, стало скудно с легкой наживой, и знать, привыкшая к своему беззаконию, поспешила скрыться от расползавшегося ужаса, с которым не в силах была совладать. Оставшиеся из гарнизона, что по различным причинам не бежали вслед за хозяевами, примкнули к бандам головорезов, которым все еще хватало смелости ошиваться на большаках… или же тихо канули во тьму.
Лейн крался сквозь ночь не хуже всякой тени, ощущая себя ее неотъемлемой частью. Поверенный едва поспевал за ним, прилагая немало усилий, чтобы не шуметь, как напуганный новобранец. Он немного завидовал этому Серому, и не только его расцвету сил и мастерства, но и его жизни, вдали от липкой паутины интриг и дворцовой грязи. Глядя на серый плащ перед собой, Голтен размышлял о том, что, быть может, не только высокие замки могут быть путеводной звездой…
Парень был явно хорош в диких условиях и умел оставаться незамеченным даже среди камней, но Голтен утешал себя тем, что в толчее узких улочек и подле многолюдных прилавков, скиталец был ему не ровня. В городской суматохе поверенному хватило бы навыков незаметно подрезать его кошель, а быть может и его жизнь.
Где-то вдалеке протяжно завыла собака, срываясь в хрипящий визг. Голтен ни разу не слышал, чтобы собаки так выли, во всяком случае за стенами города. Скиталец замер на полушаге и прижался спиной к покосившемуся забору. Забор был последним на их пути. За ним, рукою подать, высилась кромка леса: светлого и приветливого в светлое время суток, а сейчас же угрюмого, как туча, что скрывает в себе зарождение бури. Некоторое время Лейн напряженно молчал, а затем повернулся к поверенному:
– Крайне редко они охотятся поодиночке…
– Кто они? – Голтен вжался в забор рядом с ним, тревожно вглядываясь во тьму.
– Труппа бродячих артистов, конечно, а кто же еще?
– Очень смешно, – огрызнулся поверенный. – Прямо-таки искрометно!
– Спасибо, – поклонился Лейн, – всегда знал, что в ладах с чувством юмора.
– Слушай, шутник, сейчас не время и не место!
– Гурлуки это. И судя по возгласу, стае стало известна участь разведчика.
– Ты о том перевертыши? Как они могли узнать так быстро, не корчмарь же пожаловался?
– Почем знать… не думай только, что они уж совсем безмозглые твари. Одиночные особи, конечно, глупы и почти безумны… Но чем больше их рядом, тем более осознанным становится их поведение.
– Довольно глубокие познания. Складывается впечатление, будто ты ими восхищаешься.
Лейн