Трон Шерданшара. Лилия Кондрашкина
спине. Ещё раз водой омыла. Хорошо стало.
Выйдя назад в предбанник, оделась. Ничего, что мокро, на солнце быстро всё высохнет. Подойдя к двери, толкнула ее, но та не подалась.
– Не выйдешь, – объявил отчим.
– За что?
– За то же самое. Чтоб не бегала по ночам, куда не разрешали.
– Корову ты доить будешь? – спросила со злостью, пнув дверь.
– Соседку попрошу.
– Обед сварить тоже ее попросишь?
– Уж для себя сварить сумею. Не маленький. Один когда-то жил.
– Пусти, говорю! – Карника ещё раз навалилась на запертую дверь.
– Не трать силы напрасно, – посоветовал отчим. – Они тебе очень скоро понадобятся.
– Что вы задумали с матерью? – сердце ёкнуло в предчувствии чего-то нехорошего. Для кого только? Для нее? Для Ошеро? Лишь бы с ним всё было хорошо. Она же выдержит любое наказание. Не убьют же ее, в конце концов.
– Скоро обо всем узнаешь, – голос отчима стал мрачен. Карнике почудился вздох. – Что ж ты натворила, девочка?
Карника зажала рот рукой, чтобы не закричать. Отчим никогда так не называл девушку.
– Я только хотела любви, как всякий человек, – отчего-то шёпотом сказала Карника. – Вы только Ошеро не трогайте.
– Решённого не изменить никому, Карника, – снова вздохнул отчим. – Ты посиди, подумай о жизни и вообще.
– Что вообще?
– Ничего. Пошёл я делами заниматься.
– Кормить хоть будешь?
– О том не беспокойся.
Карника вдруг расплакалась. Последний раз так плакала на похоронах отца.
Мать вернулась на следующий день. Молча отперла дверь, выпуская Карнику. На дочь старалась не смотреть. Девушка увидела заплаканное лицо.
– Он бил меня, – зачем-то сообщила Карника, хотя понимала, что мать об этом уже знает.
– Иди в дом.
– Что с Ошеро? – этот вопрос сутки мучил девушку.
– Лучше о себе подумай, – бросила мать.
– Что с ним?! – Карника повысила голос, чего не делала по отношению к матери.
Женщина вдруг схватила дочь за волосы, притянула к себе, зашептала на ухо.
– Жив твой Ошеро, да только погубила ты его сегодняшней ночью. Предупреждали мы тебя, чтобы не ходила ты к нему, не губила своей невинности. Не послушалась, накликала беду на обоих.
– Я только хотела…
– Хотеть дочери положено то, что родители для нее делают и советуют. Все остальное капризы.
– Капризы, говоришь. Только ты сначала себя вспомни. Как бегала за моим отцом против воли родительской тогда оба пошли. Разве не так, мама?
– У нас другая причина была да и я совершеннолетия своего дождалась, прежде чем с милым лечь. Ты же поспешила.
Женщина отпустила дочь, толкнула в спину.
– Не следует на людях обо всем говорить.
Дома ждал отчим, сидел на табуретке, обхватив голову руками.