Азбука спасения. Том 51. Никодим Благовестник
Ответ: «Это ничего. Это спасительный страх. Вы ушли от этого ужасного чудовища мира, и Бог даст, совсем отойдете от него. Один раз я видел сон. Иду будто бы я по лесу и вижу: лежит бревно. Я спокойно сажусь на него и вдруг чувствую, что бревно шевелится. Я вскочил и вижу, что это огромный змей. Я скорее бежать. Выбегаю из леса, оборачиваюсь и вижу, что весь лес горит и вокруг него, кольцом охватывая его, лежит змей… «Слава Тебе, Господи, что я убежал из леса, что бы со мной было, если бы я остался в лесу!» И сон этот был для меня непонятен. Потом мне один схимник растолковал этот сон. Лес это мир. В миру грешат и не чувствуют, не сознают, что грешат. В миру и гордыня, и лесть, и блуд, и воровство, и все пороки. Да и я жил так и не думал о том.
Вдруг я увидел, что, если так продолжать жить, пожалуй, погибнешь, ибо за гробом жизнь или благая для благих, или вечная ужасная мука для грешных. Я увидел, что чудище шевелится, что опасно на нем сидеть. И вот когда я отошел от мира и смотрю на него из монастыря, то вижу, что весь мир горит в своих страстях. Это то «огненное запаление», про которое говорится в Великом каноне Андрея Критского».
Преподобный Лев Оптинский
Пристрастия к миру опасайся, хотя он и льстит тебе спокойствием и утешением, но они так кратковременны, что и не увидишь, как лишишься их, а наступит место раскаяния тоска, уныние и никакого утешения. Ты говоришь, что желаешь бы в монастырь хотя последнейшею: исполняй же это, когда кто тебя укорит; помышляй, что ты последняя и достойна сего.
Преподобный Анатолий Оптинский
Царствует в мире дух века сего
Мирские кишат и не разумеют, что они кишат, как черви, роясь в грязи, а только смотрят на чужие немощи и судят монахов, как непотребных, тогда как сами и понятия не имеют о монашестве. Да и о Боге-то и будущей жизни смекают по давно прочитанным книгам, а то и просто с ветру.
И в миру можно спастись, хотя неудобно это, так как весь уклад мирской жизни не приближает, а отдаляет от Бога. Царствует в мире дух века сего. Порок там ничем не удерживается. Какое, например, безобразие в Москве, особенно в праздники. Целомудренной девушке и по улицам-то проходить страшно: в витринах выставлены такие скверные картины и статуи, что, глядя на них, чувствуешь, как оскорбляется чувство стыдливости и целомудрия. Впрочем, есть люди, живущие в миру по-монашески, к которым не пристает мирская грязь, душа же их нераздельно принадлежит Господу. Это те, о которых сказал Лермонтов: «они не созданы для мира, и мир был создан не для них».
Для малоумных и малодушных вся жизнь, все радости мир сей. А для сынов и дщерей Вышнего Иерусалима мир сей темница. Обман, прельщение – вот его радости и сладости! Исаак Сирин пишет: «Мир сей блудница есть; егда износят человека из дому его, тогда познает, яко мир блудница есть». Узнаешь, но поздно. И потому блаженны, стократ блаженны вовремя познавшие лесть мира и диавола и поспешившие