Портрет многоликого бога. Элен Крайдер
что-то взамен: деньги, время, чувства… И если ты не можешь дать им желаемое, они уходят и предают. Поэтому Лиён решила не создавать связи. Если нечего разрывать, то и страдать не придётся.
Она достала из волос нефритовую кисть и ловко покрутила между пальцев. Ручка из зелёного камня удобно ложилась в ладонь. Щетина на кисти даже спустя столько лет осталась в первозданном виде. Однажды кисть хотели забрать и даже пытались украсть, но она всегда возвращалась. Лиён выкидывала её в сточную канаву, сжигала в костре, но кисть оставалась целой. И только когда наставница научила Лиён писать и рисовать, когда тонкий кончик кисти впервые коснулся чернил и бумаги, Лиён поняла, для чего нужна эта кисть.
Память стёрла многие воспоминания из прошлого: слишком много боли они причиняли. Но воспоминания о незнакомце, встретившемся в ту страшную ночь, всегда оставались с Лиён. Они словно отпечатались в памяти, оставаясь там причудливыми картинками. Иногда Лиён думала, что всё это было просто сном. Долгим, чудесным и страшным сном одновременно. Память человека непостоянна, воображение создаёт новые образы, которые накладываются на настоящие воспоминания. Слова, сказанные тогда странным мужчиной, стучали в голове Лиён каждый раз, когда её изящные пальцы касались такой манящей прохладой нефритовой кисти.
– Судьбы других людей, дитя.
Так сложилось, что Лиён родилась необычной. Правый глаз светился синевой, словно в нём поместился кусочек моря с его лазурными переливами и белой пеной. А левый – зелёным. Родители испугались, увидев такое, и тут же понесли девочку в храм к мудан. Она долго читала молитвы, трясла звонкими колокольчиками над содрогающимся от плача тельцем новорождённой девочки, после чего произнесла слова, навсегда изменившие жизнь Лиён. Мудан сказала, что на ней проклятие духов-демонов квисинов.
Родители ужаснулись новости. Их дитя только пришло в этот мир, а боги уже уготовили ей сложную судьбу. Мудан предложила избавиться от ребёнка, ведь чем старше будет девочка, тем сильнее будет влиять на неё проклятье. Поначалу они хотели послушать мудан, но не решились. Девочка росла умной и покладистой, весёлой и по-детски озорной… До тех пор, пока впервые её способности не стали развиваться. Однажды холодной осенью, в сезон халло[7], когда урожай был уже собран, гуляя по улице с матерью, они встретили соседку. Лиён очень долго всматривалась в лицо женщины и потом произнесла:
– Скоро вы умрёте.
Слова пятилетней девочки шокировали и мать, и женщину. Но Лиён странным образом сохраняла спокойствие, продолжая вглядываться в лицо соседки. А потом вдруг заплакала. Только вот слеза, алой капелькой стёкшая по щеке из необычного глаза, оказалась кровавой.
Женщина отшатнулась и побежала прочь, шепча о том, что девочка проклята.
Лиён стала чудовищем, а её родители – изгоями. И со временем чудовищем Лиён стала и для них.
Стук в дверь прервал поток воспоминаний Лиён. Она выдохнула, поёжившись и обхватив себя руками. Коснулась плеч, до боли сжала кулаки. Привычный
Халло – холодные росы (8 октября). Сезон по корейскому календарю.