Грани пустоты. Алекс Рауз
усилием воли вернул себя в мир или мир в себя. Но речь капитана он начал понимать.
Нервно теребя фуражку, капитан стоял у сенсорного терминала и нажимал одну и ту же кнопку. Картина на экране не менялась.
– …сбой системы, – вещал он. – Мы не могли остаться последним выжившим отсеком. Тогда бы не сработала система герметизации дверей. Значит, это обычный сбой. Пострадало не больше одного отсека.
Он говорил уже вполне уверенно. «Галактика» – непотопляемый корабль. Ни единого сбоя за сто пятьдесят лет. Совершенная защита, дублирующие двигатели, отлаженная работа даже при потере отсека или двух. И конечно, достаточное количество спасательных шлюпок рядом. Прямо за этой свинцовой стеной. И намертво закрытой дверью.
– Рубка, прием! – неожиданно громко гаркнул капитан в рацию. – Прием! Доложите ситуацию!
На том конце была зловещая тишина… На момент полета вблизи от Солнца в рубке находился почти весь экипаж. Техники, пилоты, инженеры. Все, кто досконально знал устройство корабля и мог действовать в аварийной ситуации, молчали.
Бомба… Опять это гадкое слово всплыло в сознании Николая. Пульс продолжал зашкаливать, но относительная ясность вернулась.
Недавно он уже видел бумаги по устройству похожего корабля. Его фирма проводила аудит компании «Космотранс» – ближайших, но менее успешных конкурентов «Галактики». Их корабли были столь же надежными, но вот бухгалтерские отчеты не сходились.
Ошибку заметил Николай и поэтому летел сейчас в этом проклятом корабле – на разнос к начальству. За «Космотранс» давили с верхов.
Устройство корабля… В передней части на первом уровне – рубка управления, каюты экипажа. На втором и третьем – все технические зоны, генератор кислорода и прочие системы жизнеобеспечения. Прямо над рубкой. Если бомба была там…
– Двери открываются с рубки и с дублирующей панели на втором уровне. Даже если система генерации кислорода неисправна, у нас в запасе достаточно времени, чтобы добраться до панели и открыть двери. Система вентиляции соединяет переходами почти всю станцию, и люки на ней открываются вручную…
– А если за этой дверью уже нет отсека? И шлюпок… – в повисшей тишине протянул тонкий женский голосок. Четыре десятка человек, застрявших в «Видовой», напряженно смотрели на капитана.
– Тогда и нас с вами уже бы не было, – жестко и безапелляционно отрезал он.
– То есть мы залезаем в вентиляцию и попадаем в наш отсек с челноками? – Мужской голос из другого конца «Видовой», уверенный, спокойный. Он был одним из тех, кто первый начал растаскивать толпу.
– Нет. Система корабля дала сбой и закрыла абсолютно все двери, к спасательным капсулам тоже. Нам нужно добраться до панели или до самой рубки. На остальных уровнях остались люди, их тоже нужно направить сюда.
Капитан снова гаркнул в рацию, но с той стороны по-прежнему была тишина. Кто-то опять всхлипнул.
– Ма-а-ам, а когда мы прилетим домой? – Тихий детский шепот разнесся эхом по утихшему отсеку. Мать обняла ребенка и зашептала