Бесплодная земля / Waste Land. Дон Нигро
пещере, подвалу, Святому Граалю.
ВИВЬЕН. Здесь, в замке чудес, он не смог задать вопрос. Король-Рыбак ранен. Он носит бандаж. Его необходимо излечить, чтобы земля вновь зазеленела. Но король не излечивается, и земля остается бесплодной. А теперь он покидает меня.
ЭЛИОТ. Вивьен, не впадай в истерику.
ВИВЬЕН. Не называй меня истеричкой. Я – не истеричка. Ладно, на самом деле все в моей семье истерили. Мы садимся обедать, весело смеясь, а десять минут спустя бросаемся друг в дружку пригоршнями картофельного пюре. Я – единственная, у кого есть моральные принципы. И их не так много. Но меня оскорбляет, когда ты называешь меня истеричкой, и заставляет истерить.
ЭЛИОТ. Послушай, не могу я больше этого откладывать. Я еду в Америку, чтобы повидаться с семьей. Почему ты не едешь со мной?
ВИВЬЕН. Потому что твоя семья ненавидит меня.
ЭЛИОТ. Они тебя не знают. В этом смысл поездки. Дать им шанс познакомиться с тобой.
ВИВЬЕН. Познакомившись, они будут ненавидеть меня еще больше. Плюс немецкие субмарины. Ты хочешь умереть? Это твоя задумка? Форма самоубийства? Тебе лучше утонуть в океане, чем оставаться моим мужем?
ЭЛИОТ. Я вернусь через несколько недель.
ВИВЬЕН. Ты не вернешься. Будешь на дне океана. Твои глаза станут жемчужинами. Пожалуйста, останься здесь со мной. Умоляю тебя.
ЭЛИОТ. Не глупи. Это тревога расставания. Если тебе станет одиноко в мое отсутствие, пообедай с Берти Расселом. Я уверен, он будет рад составить тебе компанию.
ВИВЬЕН. Отлично. Хорошей тебе поездки.
ЭЛИОТ. Это вряд ли. Любое путешествие – катастрофа. Мне будет тебя недоставать.
(Тянется к ней, но она избегает его. Он закрывает чемодан, поднимает и уходит).
ВИВЬЕН (обращается к манекенам, тогда как БЕРТИ РАССЕЛ выходит из-за кулис, чтобы сесть за стол у авансцены). За нашим последним обедом перед его отплытием я сумела не позволить ему увидеть моих слез, но когда он на мгновение отвернулся, с огромным трудом удержалась от того, чтобы не плюнуть ему в суп. Я могла бы и отлить в его тарелку, если бы представилась такая возможность. Отправиться в Америку без меня, во время войны, с улыбкой на лице и практически без совокуплений. Лучше встретиться с немецкой субмариной, чем чпокнуть собственную жену. Пообедай с Берти Расселлом. С этим маленьким, похотливым шакалом. Он выглядит, как старый краб, с панцирем, поросшим ракушками, и ушами, как у лепрекона, хотя я нахожу это возбуждающим. Страсть все делает странным. Вы все слеплены из странности.
(Садится на стол к БЕРТИ).
БЕРТИ. Не могу подобрать слов, чтобы сказать какая это для меня честь. Том выбрал меня вашим хранителем, отправившись на просторы Америки. Я искренне тронут его доверием.
ВИВЬЕН. Том вам доверяет, но другие предупреждали меня насчет вас.
БЕРТИ. Правда? Какие они, однако. И что они обо мне говорили?
ВИВЬЕН. Что в вас перемешены душевность и жестокость, искренность и таинственность, здравомыслие и похоть, а еще вы неисправимый