Тан Кавдора / Thane of Cawdor. Дон Нигро
ong>Декорация:
Шотландия в различные времена от 1498 до 1524 г. Замки Инверэри, Килравок и Кавдор, сад в Килравоке, темная вересковая пустошь и т. д. Все локации присутствуют одновременно в простой, единой декорации, с фрагментами замка и сада, персонажи могут сидеть и стоять в разным местах и легко переходить из одного места в другое. Время и пространство, кошмары и воспоминания переплетаются по ходу пьесы, пространство-временные перемещения мгновенны, персонажи из разных времен и мест часто присутствуют на сцене параллельно. Спектакль движется легко и плавно без пауз между картинами. Пьеса разыгрывается в голове МЮРИЭЛЬ через пережитое ею, ее воспоминания и ее кошмары.
Действие первое
(Голуби курлычут в темноте, и ИЗОБЕЛЬ тихонько поет, когда свет падает на МЮРИЭЛЬ. Она в замке Кавдор, год 1524, окруженная темнотой и тенями. Ей двадцать девять лет).
ИЗОБЕЛЬ (поет):
Моя милая крошка, будь ты моей,
Ты одна и далеко от дома.
Я красиво одену тебя, там, где
Ты сейчас, в зеленом лесу.
Моя милая крошка, будь ты моей,
Я тебя накормлю хлебом и вином.
И если, любовь моя, я тебе лгу,
Пусть дьявол в ад утащит меня[1].
(Грачи кричат и хлопают крыльями, куда-то летят, их тени пробегают по МЮРИЭЛЬ).
МЮРИЭЛЬ. Кошмар всегда один и тот же. Грачи стаей поднимаются с деревьев, везде безумие.
МАРГАРЕТ (из теней). ПОЗОР ТЕБЕ! ПОЗОР!
МЮРИЭЛЬ. Мне четыре года, я – в замке Килравок. Вокруг смятение и ужас.
ИЗОБЕЛЬ. ПРОКЛИНАЮ ТЕБЯ! ПРОКЛИНАЮ! ОТПРАВЛЯЙСЯ В АД!
МЮРИЭЛЬ. Три женщины кричат на меня, одна – кормилица с окровавленным ртом.
КОРМИЛИЦА (свет неестественный, рот окровавленный, зрелище жуткое). ОТКУСИ ЕЙ ПАЛЕЦ! ОТКУСИ ЕЙ ПАЛЕЦ!
МЮРИЭЛЬ. Кормилица откусила мне палец. Изо рта капает кровь, глаза бешеные и полны ненависти.
КОРМИЛИЦА. МНЕ НАСРАТЬ НА ТЕБЯ! МНЕ НАСРАТЬ НА ТЕБЯ!
МАРГАРЕТ. КЛЮЧ! КЛЮЧ!
МЮРИЭЛЬ. Моя мать достает ключ из огня. Он – раскаленно-красный.
ДВОРЕЦКИЙ. А-А-А-А-А-А-А!
КОРМИЛИЦА. МНЕ НАСРАТЬ НА ТЕБЯ! МНЕ НАСРАТЬ НА ТЕБЯ!
МЮРИЭЛЬ. Я кричу. Замок полон крови и криков. Женщины в ярости на меня.
МАРГАРЕТ. ПОЗОР! ПОЗОР ТЕБЕ!
МЮРИЭЛЬ. Я зову дедушку, чтобы он мне помог, спас от этих ужасных женщин. Не могу понять, что я сделала такого, чтобы они так разъярились. Моя мать кричит.
ИЗОБЕЛЬ. КАТИСЬ К ЧЕРТУ! ОТПРАВЛЯЙСЯ В АД!
КОРМИЛИЦА. Я ПРОКЛИНАЮ ТЕБЯ! МНЕ НАСРАТЬ НА ТЕБЯ! Я ПРОКЛИНАЮ ТЕБЯ И МНЕ НАСРАТЬ НА ТЕБЯ! ОТКУСИ ЕЙ ПАЛЕЦ!
МЮРИЭЛЬ. Кровь на ступенях и мертвец. Они убили моего друга, дворецкого, который пытался меня спасти. Я вижу его остекленевшие глаза и открытый рот.
КОРМИЛИЦА. Я ПРОКЛИНАЮ ВСЕХ ТВОИХ СЫНОВЕЙ!
МЮРИЭЛЬ. Потом добрый мужчина с очень сильными руками поднимает меня с пола и спасает.
КЭМПБЕЛЛ. Не плачь, детка. Теперь все хорошо. Они больше не причинят тебе вреда. Бедная малышка. В Инверэри ты будешь в безопасности, и сможешь навсегда забыть это гнездо людоедов.
МЮРИЭЛЬ. Поначалу я подумала, что он – мой отец, но мне говорили, что мой отец умер еще до моего рождения. Я подумала, что они, возможно, солгали мне, и он пришел, чтобы спасти меня от мучений и их безумия, и мой палец болел, и мое обожженное тело, и мы скакали, скакали, скакали вдоль озера до самого Инверэри.
ИЗОБЕЛЬ. Мюриэль.
МЮРИЭЛЬ. И когда я проснулась после всех этих ужасов, в полной безопасности, в мягкой постели в Инверэри, кошмар и обрывки воспоминания смешались в голове.
ИЗОБЕЛЬ. Мюриэль, Морелла, Мюриэлла.
МЮРИЭЛЬ. Кошмар – драгоценный камень, отражающий огонь. Все – хаос и ужас.
КЭМПБЕЛЛ. Наследница Кавдора будет всегда, пока хоть одна светловолосая красотка живет на берегах озера Файн.
(Курлычут голуби).
МЮРИЭЛЬ. Иногда в моих снах я возвращаюсь в то потерянное место, и гуляю по саду, и курлычут голуби, и я подхожу к красавице, которая сидит рядом с голубятней.
ИЗОБЕЛЬ (поет, негромко):
О, Боже, пожалуйста, не смотри на меня,
Я спрятала ребенка в дупле дерева…[2]
МЮРИЭЛЬ. Она очень, очень красивая, и в руках держит ключ.
ИЗОБЕЛЬ (поет):
Я сожгла ее в жарком пламени,
Не произнесла потом ее имени…[3]
МЮРИЭЛЬ. Эти кошмары преследовали меня все детство. И однажды, когда мне исполнилось пятнадцать, меня вызвали в покои моего опекуна, Арчибальда Кэмпбелла, второго графа Арджилла. Он всегда относился
Здесь и далее театр может предложить свой перевод: