Тан Кавдора / Thane of Cawdor. Дон Нигро
(вновь отпрыгивая от него). Нет. Уйди. Не можешь ты меня видеть. Я слишком уродлива.
ДЖОН. Нет в тебе ничего уродливого. А теперь перестань дурить. Ты – ослепительная шотландская красавица, и ты это знаешь. Я буду отчаянно любить каждую часть твоего тела, особенно тот пальчик, от которого эти людоеды Роузы откусили фалангу. Для меня это символ красоты. (Берет ее за руку. Она пытается вырваться, но он ее не отпускает. Резко поднимает руку. Целует ее мизинец). Идеальна. Моя возлюбленная идеальна в своем совершенстве.
МЮРИЭЛЬ. Я не об этом.
ДЖОН. Тогда о чем? Обещаю тебе, я буду любить каждую часть твоего тела, обожать и восхвалять, не делая никаких исключений, если только ты мне позволишь.
МЮРИЭЛЬ. Я не про палец.
ДЖОН. Тогда про что?
МЮРИЭЛЬ. Место, которое я не могу упомянуть.
ДЖОН. Какое место? Хотя бы намекни. С чем оно рифмуется.
МЮРИЭЛЬ. Ожог. Клеймо. Метка, которую оставила моя мать, когда пытала меня.
ДЖОН. Ты про шрам на твоем заду?
МЮРИЭЛЬ. Да.
ДЖОН. Из-за этого весь сыр-бор? Из-за клейма, которое твоя безумная мать поставила на твоей ягодице?
МЮРИЭЛЬ. Пожалуйста.
ДЖОН. Правда в том, Мюриэль, что я его уже видел.
МЮРИЭЛЬ. Быть такого не может.
ДЖОН. Да, видел.
МЮРИЭЛЬ. Я совершенно уверена, что ты ни при каких обстоятельствах не мог видеть никакой части моего зада.
ДЖОН. Я видел все части твоего зада. И обе полусферы, с клеймом и без оного.
МЮРИЭЛЬ. Это невозможно. Почему я этого не помню? Ты подглядывал за мной из-за гобеленов?
ДЖОН. Мюриэль, маленькой ты терпеть не могла принимать ванну. Я могу предположить два варианта. Или Роузы никогда не мылись, или однажды пытались утопить тебя в ванне. Я готов поверить в правдивость любого из них. Но в любом случае, у тебя была удивительная способность выскальзывать из рук слуг и носиться по коридорам, в чем мать родила.
МЮРИЭЛЬ. Нет.
ДЖОН. Да. И я был единственный, кто бегал достаточно быстро, чтобы тебя поймать, а потом принести назад, кричащую и брыкающуюся. Так что я вдоволь насмотрелся на твои ягодицы, исчезающие за каждым углом в коридорах этого замка.
МЮРИЭЛЬ. Пожалуйста, скажи мне, что ты все это выдумал.
ДЖОН. Я много раз держал тебя на руках, голенькую и вне себя от ярости. И должен тебе сказать, это была очаровательная пара маленьких ягодиц, с клеймом и без. Я сожалею о том, что так долго их не видел. И мне очень хочется вновь познакомиться с твоими ягодичками. Это будет встреча давних друзей.
МЮРИЭЛЬ. Господи, думаю, я это припоминаю. Теперь я даже не смогу поднять на тебя глаза.
ДЖОН. Да ладно тебе. Можешь посмотреть на мои ягодицы, если хочешь, чтобы мы были на равных. У меня больше шрамов, чем у тебя. Хочешь взглянуть?
МЮРИЭЛЬ. Достаточно того, что ты видел меня голой. Должно быть, смеялся надо мной?
ДЖОН. Я никогда не смеялся и не смеюсь над тобой, только из самых добрых побуждений, чтобы вытащить тебя из печали и отчаяния, которые ты испытываешь, и совершенно напрасно, из-за своих