Ветви Дуба. Брайанна Рид
Присмотревшись, я поняла, что его кожа слегка загорелая и почему-то у меня возникла ассоциация больше с восточноевропейскими представлениями об индейцах в кино, чем с ирландцем.
– Пойдемте к машине, я вас подвезу.
Несколько студенток, стоявших чуть поодаль, издали непонятный звук, похожий одновременно на стон разочарования и типичную интонацию, больше характерную для подростков, чем для молодых ученых, вроде «ва-а-ау, тут что-то интересное».
Стараясь не обращать ни на кого внимания, я пошла с Дэниелом, даже согласившись взять его под руку. В какой-то момент он попытался положить мне руку на талию, но я мягко отстранила ее. Дальнейших попыток не последовало. Что ж, он понятливый, это приятно.
В машине мы ехали в полном молчании. По дороге я наблюдала за пейзажами: весна уже в полном разгаре, пахнет дождем и листьями, повсюду зеленые луга, поля, деревья, все такое зеленое, дышит теплом уже из самой земли, а не только воздух прогрет. Каждое дерево, каждая травинка, листочек и цветочек впитывают это тепло и из земли и от солнца. Правы были наши предки, что представляли землю кормящей Матерью всего живого. Чувствуя это, даже не страшно умереть: приходишь из теплой утробы и в нее же и возвращаешься, хотя и в ином смысле. Что-то странные мысли мне стали приходить в голову.
– О чем-то задумались, Джинджер? – неожиданно спросил Дэниел, поглядывая на меня.
– О смерти, – честно ответила я.
– О! – только и смог ответить он.
– Не в том смысле в каком вы, возможно, подумали. Я думала о Матери Земле, которая дает нам всем жизнь, выпускает в мир и в конце концов принимает в себя. Все повторяется из века в век – жизнь, смерть, снова жизнь, как кусающий себя Уроборос.
– Простите за интимный вопрос…
Я вся напряглась в ожидании мерзких шуток или слишком откровенных вопросов.
– …Вы викканка?
Слава Богу!
– Нет, Дэниел. Я добрая католичка, как и положено настоящей ирландке. Если бы вы пригляделись повнимательнее, вы бы увидели маленький крестик на моей… хотя нет, не стоит приглядываться, – запоздало сообразила я куда чуть не предложила посмотреть.
– Я тоже, – Дэниела как будто повеселила моя оплошность, – в таком платье и с серебряным маленьким крестом вы смотритесь как настоящая готесса. Или вы ей и были?
– Вы – католик? – переспросила я, уклоняясь от прямого ответа. Мне не хотелось освещать свое прошлое с бывшим мужем, не прошло еще и года после нашего болезненного развода1.
– А почему бы и нет? Я тоже настоящий ирландец, – посмеивался Дэниел, – не хожу мимо бара, по воскресеньям хожу на проповеди, но при этом немного верю в гороскоп. Не в попсовый Зодиак, он слишком примитивен, а в Гороскоп Друидов. В общем, я немного понимаю язычников, особенно древних и все больше убеждаюсь как для меня важны наука, религия и секс сразу. Не могу убрать из своей жизни и творчества что-то одно.
Я предпочла
Несмотря на то, что в католической церкви, вообще-то, отсутствует понятие развода, есть такая вещь как аннулирование брака – процедура отличная от развода, но со схожей сутью. Но, дабы не запутать русскоязычного читателя, в подобных ситуациях дано слово «развод» (здесь и далее примечания мои – Ильзе)