Ветви Дуба. Брайанна Рид
ведь Цернунн, изображение которого так часто встречается на разной утвари, одежде и других повседневных вещах, прямой «потомок» рогатого бога Старой Европы, вспомните, к примеру, еще о греческом Зевсе, похитившем Европу, и сразу поймете почему в европейском сознании сохранилось столько рогатых богов, а Цернунн и вовсе по самым прямым признаком является шаманом, одна его шапка прямо-таки кричит об этом.
– Романтичная теория, мисс Руад, но я тоже читал Маргарет Мюррей и ее мысли, несмотря на заманчивость и красоту, не имеют под собой оснований. Во всяком случае куда меньше, чем вам хотелось бы. Неужели вы всерьез предполагаете, что демонические изображения, за которые в средние века инквизиция могла отправить в лапы светского суда – а вы не хуже меня знаете, что это означало костер – представляли собой древний культ рогатых богов? Может быть и современные максималисты, именующие себя сатанистами, на самом деле поклоняются Цернунну или Триединой богине? Просветите, мисс Руад.
– Это, уважаемый мистер Фордж, в научном мире у цивилизованных людей, если вы слышали, называется «некорректная аналогия». Я согласна, что у Мюррей есть очень странные выводы о ведьмах и об инквизиции, именно поэтому ее труды не получили должной поддержки в научном мире. Но стоит отделять объективные факты от авторских выводов: в целом Мюррей права – есть основания полагать, что когда-то у индоевропейских народов был пранарод с набором богов и единой мифологической системы. Посмотрите сами сколько общего в европейских языках, в мифах.
– Знаете, есть очень простая теория, объясняющая очень многое: всю историю люди из разных стран контактировали друг с другом и конечно же переняли очень и очень многое, ведь не все жили в изоляции.
– Но как объяснить, мистер Фордж, что не только индоевропейцы, но и на первый взгляд не имеющие к ним никакого отношения народы, реликтовые племена, имеют те же представления о мире, что и наши «цивилизованные» люди?
– Давайте поговорим об этом позже, мисс Руад, – вдруг словно подскочил мой непрошеный оппонент, – я должен отойти… по делам. А когда вернусь, почту за честь продолжить нашу научную дискуссию.
Он ушел куда-то в зал, а я ликовала:
– Вот видишь кого ты мне сватаешь, Джейн! Твой хваленый ученый ирландец даже не может грамотно провалить дискуссию. «Отойду по делам, мисс Руад», «почту за честь, мисс Руад», – упиваясь своей победой, я безжалостно передразнивала его самоуверенную и спокойную манеру разговора, – стоило бы честно сказать: «Я пускаю пыль в глаза, но когда у меня это не получается, я убегаю с позором».
– Смотри, Джинджер… – Джейн несмело оборвала мой победный спич и показала куда-то позади меня.
То, что я увидела, в мгновение убило все мое злорадство: наш спутник, оказывается, не позорно покинул поле словесной битвы и даже не просто ушел подышать воздухом, а вышел на сцену. Получается, у него и правда не оставалось времени на споры. Выходит,