Моя снежинка. Диана Фад
завел себе новую семью. А вина матери была в том, что за 17 лет после моего рождения та так и не подарила отцу наследника. Всего-то лишь не родила сына, как-то так. А новая жена уже светилась в газетах своим интересным положением, как писали СМИ бизнесмен Петроничев ожидал сына. Папа тоже с улыбкой стоял рядом с новой женой. При разводе нам досталась двухкомнатная квартира, счет в банке на мое имя по достижению 21 года, старый кот Барс и новая фамилия. Отец выдвинул условия, что мама сменит его фамилию на свою, девичью. Теперь я – Резник, законно это или нет я не узнавала, да и не хотела. Если отцу так лучше, пусть так и будет.
Новая квартира и район были обычными, я быстро привыкла ездить на автобусе, а не с водителем. Привыкла не заходить в кафе, чтобы выпить кофе и съесть чизкейк, который мне нельзя. Единственное по чему я сильно скучала это конечно отец и моя спортивная комната. В доме мне оборудовали целый зал, где я могла заниматься, станок и все, что нужно. В квартире я сделала себе небольшой уголок, но это было не то. Зеркало было одно и в пол роста, а пол тоже желал лучшего, но это не главное. Мама… Она как-то сразу потеряла себя и забросила на высокую полку. Я не хотела ее спрашивать, что она чувствует к отцу, но ее плач по ночам и опухшие с утра глаза выдавали. А еще она пошла работать. Когда я родилась, мама сидела дома, в особняке, домашним хозяйством и светскими приемами. Сейчас только работа. Маникюрша – это плохо или хорошо, я не знала. Наверное, плохо, раз мама эту работу не любила.
– У нас нет других вариантов, – часто говорила она мне, и я почти сделала это своим девизом, как сейчас, когда этот парень засмеялся на весь класс. У меня нет других вариантов, подумала я и снова посмотрела на него. Красивый, тут не поспоришь, высокий, мускулистый, с челкой из каштановых волос и все руки в татуировках. Зачем так себя разрисовывать? Непонятно.
– Высотин, выйди из класса, – строго сказала Валентина Михайловна. Парень встал, подхватил свой рюкзак и вышел намеренно не торопясь, – И что на него нашло? – обернулась к классу руководитель и продолжила.
– Итак, Даша, ты занимаешься балетом, а ещё чем?
– Ничем, – произнесла я и поняла, что что-то не то. Но балетная студия занимала у меня все время, кроме вышивки, конечно, – Еще, я вышиваю.
В классе раздались смешки и фырканье. Девочки на первой парте захихикали и посмотрели на меня, как на удивительное явление природы.
– Что ты вышиваешь? – спросила Валентина Михайловна.
– В основном цветы, бабочек, – продолжила я.
– А на трусы можешь вышить? – спросил один из парней, – Я серп и молот хочу.
– Семенов, помолчи, – сказала классный руководитель, и парень заржал, переговариваясь тихо с соседом по парте, – Садись, Даша, думаю все с тобой познакомились.
Я прошла между рядами и села на свободную парту, которую недавно покинул тот парень, Высотин кажется.
– Ну все, ты попала, – обернулся ко мне тот, что спрашивал про вышивку, Денис кажется.
– Почему?
– Кир свое место никому