Соната верности. Ярна Арлен
Я бы предпочёл, чтобы это была женщина, но уж как сложилось…
– Нет предела твоей мудрости, мой…
– Заткнись! А ещё я знаю, – прошептал Бренд, – что ты подложил служанку, в постель моей королевы, в день смерти Геталя, – краска сошла с лица Зурада и он мелко задрожал, – Неужели ты серьезно полагал, что я поведусь на этот спектакль и спутаю собственную жену с какой-то девкой! – Зурад не знал что ему делать, что ему ответить, весь его мир перевернулся и весел на волоске, – Но тебе удалось ввести в заблуждение всех остальных, так что в целом, задумка удалась, – перо короля перестало скрипеть о бумагу, – Отнеси это Груму и возвращайся назад.
За весь день, Бренд больше не разговаривал с Зурадом, только давал поручения. Он бегал по этажам замка, в поисках необходимых людей, передавал распоряжения, провожал его в залы заседаний, таская стопки документов, относил и приносил письма, пытался разрулить толпу желающих встретиться с королем лично. Бренд не принимал никого после двух часов дня, но все равно находились те, кто считал что для них-то он сделает исключение.
К вечеру, в большой светлый зал, стали стекаться люди, на ежегодный бал в честь коронации. Бренд практически не занимался такими вопросами и не очень любил все эти традиции. Всю организацию и контроль брала на себя Арамина. Но король не мог не присутствовать на подобных мероприятиях, это была дань уважения людей к королю и отсутствуя, Бренд пренебрёг бы ими. Во время своего правления, Бренд уничтожил десяток традиций и столькими же пренебрёг, но были вещи, которые он старался соблюдать, в знак уважения к своими людям.
Зурад помог Бренду одеться, пристегнуть клинки и вдруг заметил, что король был крайне устал, его всегда живой, сильный взгляд, словно потускнел, лицо стало бледным. Он часто тяжело вздыхал, двигался медленно и периодически останавливался, словно для того, чтобы перевести дух.
Прислужник застегивал многочисленные ремни на груди Бренда и вдруг отчетливо почувствовал, почему Бренд был королем, до самого мозга костей. Он был сейчас в слабости, нуждался в помощи, но никому этого не показывал и одновременно с этим он умел принимать эту самую помощь, не теряя и не роняя своего достоинства и не впадая в состояние жертвы.
– Зурад, – голос короля прервал его размышления, – возьмёшь у кухарок кувшин вина, приготовленный специально для меня. Выльешь из него вино, так, чтобы никто не видел, и заменишь на виноградный сок.
– Да, мой король! – Зураду не требовалось уточнения, что никто не должен об этом знать.
– Иди.
***
Зурад стоял у стены, с кувшином в руках. Бал был в самом разгаре. Он осторожно наблюдал за королевской четой. Он видел, как Арамина всегда была слева от Бренда, как она ловко перехватывала всякое движение в сторону короля, которое могло причинить ему боль, как она вовремя подходила к нему, слегка касалась. И это было удивительно, она словно чувствовала его и создавала вокруг незримый щит. На удивление, Бренд тоже держался легко и непринужденно. Он пил только то вино,