Казан-мазан. Елена Шубенкина
есть. Ну я-то давно метила. А Володя неожиданно оказался замечательным акробатом-эквилибристом на подвесной лестнице. А ходили мы к 30-метровому провалу, там на отвесной стенке, в нише – гнездо филина. Сначала мы стояли по разные стороны провала, и я, чтобы не спугнуть птицу, всяко разно, как клоун, жестами указывала, где же это гнездо находится. Затем Володя прикрепил канатную лестницу и полез вниз. Потеряла ценные кадры (увы, был вечер, солнце садилось). Но, думаю, случай ещё представится.
Обследование гнезда на отвесной скале. Это другое гнездо: беркута. Но лестница та же
Ну что, мои милые. Пока всё. Машину уже завели. Большое вам спасибо за все поздравления и подарки к моему дню рождения! Получила всё это – и второй раз отметила праздник! Как вы все добры… Пишите о летних планах, я жду. Ещё пишите всё. Я конечно же скучаю, хоть и хорошо тут. Но как без родины!?.. Ну всё, здоровье моё в порядке. Всем доповцам огромадный привет! А всю банду крепко цалую.
Ваш всегда Пух. 22 апреля 1982"
Примечание: 1. доповцы – участники Дружины Охраны Природы на нашем биофаке (сокращённо ДОП). 2. банда – шестеро студенток биофака, подружившихся на первой "картошке" и пронесших дружбу до сегодняшних дней, и я среди них.
Письмо от 20 мая 1982 г.
Письмо из пустыни о потерях и находках. Краснокнижные животные окружили нас, и я в восторге от такой ситуации.
"Приветствую тебя, моя Вакуоля!
Наша жизть катится понемногу. Опять буду пудрить мозги всякой ерундой. А возможности пообщаться с тобой нет. Так как уже месяц не показывается на глаза наш начальник и не везёт писем. А твоих писем я жду больше всего.
Вчера у нас дул южный обжигающий ветер и температура в вагоне была +40. А под вагоном +38. Так вот, вчера я пела новый вариант небезызвестной тебе песни …"А сидю под вагоном, и снова сидю". Под вагоном единственно можно было читать Полевую геоботанику. Я её выписала по МБА. Дали мне её на 2 недели. А в пустыне я уже 1 месяц и 25 дней. Какая кара меня ждёт!!..
Сегодня всего +37. Это хоть на 1 градус меньше, но уже нормально. Тем более, что ветер – западный. В вагон теперь мы возвращаемся с полей в 11-12 часов. Сегодня до обеда, который у нас в 2, Серёжа начал обмеряться, взявши у меня сантиметровую ленту. Ну, естественно, его возгласы на счёт усыхания разожгли любопытство и у остальных. Все мы тут усохли. А Серёжа больше всех.
Я же усохла до того, что позавчера, гуляя по равнине (делая геоботаническое описание), потеряла штаны. Мои любимые вьетнамские, синие с заклёпками – подарок друзей. Горю Пуха не было конца. Когда я вернулась в вагон, мужики уже сидели там. Они всё поняли. Два оставшихся часа до обеда я так жалостливо ныла про потерю, что вечером они взявши бинокли пошли искать штаны.
Ну конечно под моим руководством. Штаны мы благополучно нашли. (А искать их было – что иголку в стоге сена. Ты ведь знаешь безбрежные пространства тундры. Так и у нас, только солянка тут растёт 30-40 см высотой). Они стали уже поговаривать про 25%, но тут я сама заметила пропажу под кустом солянки. Володя сказал, что никогда не видел таких