Щит веры. Часть 2. Воину-защитнику и гражданскому населению в помощь (ПТСР, боевая психическая травма). Иеромонах Прокопий (Пащенко)
в грёзы, разрывают свою связь с реальностью, перестают чувствовать её. Соответственно, перестают делать необходимые шаги для своего выживания, в результате чего может наступить катастрофа (и даже смерть).
Неложность картины мира отца Фёдора доказывалась тем, что на её основе возникала возможность приобщения к живой связи со Христом. Переживание этой связи было реальным, не являлось фикцией и стало тем внутренним барьером, тем духовным иммунитетом, которые не позволили травматическому опыту пустить корни в душу, сердце и ум отца Фёдора.
Для иных мореплавателей актуальным переживанием был ужас одиночества. В открытом океане от него леденела душа: не видно было ни птиц, ни даже очертаний берегов. Отец Фёдор же помещал своё плавание в глобальный сценарий, основанный на Священной Истории, и чувству одиночества противопоставлял опыт реальной связи со Христом. «Одиночество, если оно воистину одиночество – это путь просветления и облагораживания, путь возделывания души, на который я себя вывел. Сознание одиночества может быть заменено сознанием, что теперь я стою лицом к лицу перед вечностью и Богом»[67].
Вместе с этими выводами приведём описание истории Евфросинии Керсновской. В годы масштабных репрессий и гонений на веру она была арестована и лишена имущества. Умирая от голода на лесоповале в лагерном пункте, который находился на далёком Севере, она решила идти сквозь тайгу (этот лагерный пункт даже не охранялся, так как бежать из него, как считалось, было некуда). Она прошла через великий океан тайги – она прошла полторы тысячи километров[68].
Евфросиния Керсновская была верующей женщиной. Её история, хотя бы в сжатом виде, может быть интересна и военнослужащим. Ведь ей пришлось пройти через то, что в случае с военнослужащими может ассоциироваться с пытками, с пленом, когда противник ломает волю воина.
Здесь стоит кратко отметить, что на момент, когда она отправилась в путешествие, у неё из еды было пять картофелин, две луковицы, головка чеснока, кусок замёрзшей кислой капусты, полкило замёрзшей сыворотки, ломтик хлеба. Как она выжила?
«Ужасный это был путь! – писала она. – Недаром тайгу сравнивают с морем и, перефразируя поговорку, говорят: кто в тайге не бывал, тот Богу не маливался. Почему в эти самые безнадёжные дни я не испытывала ни страха, ни отчаяния?.. Что давало мне силы встать [когда она засыпала и была на волосок от вечного сна] и идти дальше?.. Казалось бы, можно с ума сойти от ужаса. Но мне нисколько не было страшно»[69].
Смысловая вертикаль как иммунитет к ПТСР
Мы видим, что в случае с Евфросинией Керсновской и в случае с отцом Фёдором, актуализировались те принципы, о которых писал Роберт Сапольски. Деятельность ума помогала не зафиксироваться на переживании ужаса, а именно эта фиксация, как можно предположить, становится основой для развития ПТСР (если смотреть на процесс с точки зрения учения академика Ухтомского о доминанте,
Подробнее см.: Прокопий (Пащенко), иером. Преодоление травматического опыта: христианские и психологические аспекты. Ч. 3. Вера (идеалы) и преодоление травматического опыта. Глава «Преодоление травматического опыта и христианская парадигма».
Подробнее см.: Прокопий (Пащенко), иером. Там же. Глава «Евфросиния Керсновская и её книга „Сколько стоит человек“».
Керсновская Е. Сколько стоит человек. – М.: КоЛибри, 2022. – 800 с.