Ржавчина. Виктория Побединская
об одном – как не растерять мозги и кости, свалившись отсюда прямиком в растущий под деревом барбарис. Нагоняй от его хозяйки, мисс Пирс, старушки, у которой померанский шпиц и на носу большая бородавка, пугает даже больше колючек в заднице и сломанных ног.
Набравшись смелости, я отдираю ладони от шершавой коры, и поворачиваюсь. Тобиас с Джули сидят на кровати. Стена за ней до потолка обклеена газетами, записанными от руки нотами, портретами музыкантов, имена которых мне неизвестны, и всякой прочей чепухой. Еще пара месяцев такими темпами и никто не сможет сказать, какого цвета у Тобиаса стены.
– Ты погляди! – восклицает Август, забравшись на соседний сук. Его лохматая голова выглядывает из-за ствола с другой стороны. – Фу, гадость какая, он что, сует ей в рот язык? Напомни мне больше не пить с ней из одной кружки.
В этот момент Тобиас отлипает от своей девушки и замечает нас. Его взгляд обещает долгую и мучительную смерть.
– Бежим! – кричит Август, ловко повисая на упругой ветке и спрыгивая вниз. – Давай же!
Он резко тянет меня за край футболки, и уже в следующий миг я с воплем лечу вниз, но лечу, как всегда, в его руки, так что мы валимся, подминая куст барбариса вместе, смеясь и вскрикивая от того, что свою порцию колючек все же отхватили.
Убегая вниз по улице, мы чувствуем себя невероятно смелыми и ужасно взрослыми, но не такими взрослыми, как Джубиас, разумеется. Без всей этой слюнявой романтики. Мы догоняем друг друга, швыряясь барбарисом. И мы счастливы.
В конце лета мама везет меня в молл за обновками к школе. У нее теперь собственная машина, и она за рулем. Мы с Августом, который напросился с нами, сидим на заднем сидении и слушаем один плеер на двоих.
– А если они станут надо мной смеяться? – спрашиваю я, больше всего на свете переживая из-за знакомства с одноклассниками. Если речь Августа я уже могу разобрать и даже что-то рассказываю в ответ, получается все равно медленно и с ошибками.
– Пусть только попробуют, – подмигивает Август. – Не бойся, я тебя в обиду не дам.
Он просовывает голову между передних кресел, выкрикивая:
– Миссис Олридж, вы только что проехали поворот!
А я радуюсь, что в этот момент он не видит, как моя улыбка освещает минимум три квартала. У меня есть друг. И не просто друг, а самый настоящий защитник. О большем я не могла и мечтать.
В конце августа мы идем в школу. Вместе. Мама собирает мои длинные светлые волосы в два хвоста и украшает белыми капроновыми лентами. Вот только в американской школе никто таких причесок не носит. Прямо перед входом в класс, Август снимает с моих волос похожие на зефир банты и запихивает на дно рюкзака.
Уроков в первый день нет, а учитель дает нам свободное время, чтобы познакомиться. Девочки и мальчики расходятся в разные стороны, я же застываю посередине класса, боясь и шаг сделать.
– Иди, – подталкивает Август. Сам наверняка мечтает сбежать к своим мальчишкам, а мне так не хочется его отпускать. И тогда я говорю громко:
– Я знаю одну игру!