Клан Волка. Том 3. Турнир. А. Райро
чья бы она ни была.
Я не понимаю, зачем он мне всё это говорит, и, если честно, не понимаю того, что всё-таки нужно делать с тетрадкой.
Искать свой подход?
Как искать? Что делать? И главное – для чего?
Зато по его лицу я догадываюсь, что после этого ничего уже не будет прежним, будто отдав эту вещь мне, отец нарушил какой-то договор.
Тут дверь снова хлопает, проворачивается ключ в замке, и по коридору слышатся уже другие шаги. Лёгкие и торопливые.
В комнату влетает мама – вернулась со смены.
– Мирон! – Она кидается отцу на шею.
Я медленно ложусь на кровать, надеясь, что она не заметит того, что я вообще вставал. Она редко бывала счастливой, и не хотелось портить ей радость встречи с отцом.
Но она всё равно замечает всё, что не нужно.
Её радость угасает, и мама вновь становится недовольной.
– Ты опять вставал, Кири? А если ты упадёшь и ударишься? Ну сколько раз тебе говорить: ты слишком слаб!
Отец уводит её из комнаты, и я слышу его приглушённые слова:
– Не называй его слабым, Оля. Никогда не называй. Ты не представляешь, насколько силён наш сын. Он сильнее нас обоих.
– Да знаю я, знаю! – нервно шепчет она. – Потому и боюсь. Мне так страшно его потерять… ведь если ты однажды не вернёшься, то он отправится тебя искать. Я знаю, Мирон. Я знаю это…
Их голоса стихают.
Я опять накрываюсь одеялом, прижимаю к груди тетрадь со стальными зажимами и закрываю глаза. Шум ливня за окном снова становится монотонным.
Холод охватывает тело.
Вообще-то, должно быть жарко, но меня всё сильнее морозит. Кожа леденеет, мышцы будто каменеют. В попытке согреться тело начинает дрожать. Зубы стучат, и я залезаю под одеяло с головой, но ничего не помогает. Меня трясёт.
Я скрючиваюсь в позу эмбриона, жмурюсь до боли, обхватываю себя руками и шепчу:
– Ты нашёл лекарство от имсо… ты ведь нашёл его, папа… но почему ты никогда мне об этом не говорил?..
***
– Кирилл, ты как? Может, лампы ближе подвинуть? – прошептали рядом тревожным девичьим голосом.
Я не сразу сообразил, что нахожусь в конюшне, лежу на боку, на тюках соломы, а под одеялом меня обнимает Мидори.
– Ну вот… теперь уже лучше, – опять зашептала она. – Ты так сильно дрожал, что мне пришлось тебя греть.
Мне, правда, стало теплее. Каменные мышцы начали расслабляться, а озноб постепенно оставлял тело.
Открыв глаза, я увидел перед собой лицо Мидори. Она одновременно улыбалась и тревожилась.
– Ну как? Понравилось?
– Неплохо… Спасибо, – выдавил я.
– Ну вот. А ты ещё не хотел. Я же говорила, что тебе понравится, поэтому… – Она замерла и прислушалась. – Кажется, кто-то идёт!
Мидори даже выскользнуть из-под одеяла не успела, как в конюшню вошли сразу несколько человек.
Я еле перевалился на спину и сел на тюках, чтобы разглядеть вошедших. Правда, узнал только одного из четырёх.
Это был Галей.
Он