Подростковые истории. Ирина Омельченко
свете, это разодранный на куски плакат. Тот самый. Разорванный, истерзанный и проделано это не ножницами, а «по старинке» – ногтями. Н-да, у кого-то настроение – настоящий караул и праздник жизни…
– Рассказывай. Что такое вчера было, что ты в школу не пришла?! – Я не садилась, нависла над кроватью, куда с ногами забралась Алена, для усиления эффекта. Да, я давлю на человека и делаю это осознанно. Но мне нужно знать: в чем дело, и я не уйду, пока все не услышу. Думаю, Алена это уже поняла. – Ну?
– Что ну? Что ну?! Не было ничего. Совсем. – Я плохо видела ее лицо, но, судя по голосу, она недавно плакала. Может, даже проплакала всю ночь?
– Тогда в чем дело?! Ты не приходишь в школу. – Как пластинка снова завела я, – Витька ходит убитый. Этот… – Я попыталась подобрать слово, но не смогла, – Шарахается от девчонок. А потом вообще подкатывает ко мне.
Тут я прикусила язык – об этом мне не следовало говорить. Язык мой – враг мой. И порой говорит такие вещи, что и в сторону врага не бросишь, не то, что друга! Так и есть, эта фраза была, словно контрольный выстрел в упор. Алена, уже не стесняясь, заревела в голос. Однако я еще больше разозлилась – теперь уже на себя. А еще – лопнуло мое терпение.
Что было-то, мне расскажет кто-нибудь?!
Я решительным шагом подошла к окну и раздвинула шторы. В комнату потоком хлынул солнечный свет. Мы с Аленой обе зажмурились, как после месяца в подземных катакомбах. Когда, наконец, я обрела способность видеть, оценила вид подруги по достоинству. Зареванная, с красными глазами и отекшим лицом, она представляла собой жалкое зрелище.
– Аленка! Если ты мне сейчас не расскажешь в чем проблема, я тебя пытать буду. – На эти слова подруга слабо улыбнулась.
– Сказала же, не было ничего. – Она исподлобья посмотрела на меня, но в ее глазах не было злости. Уже не было, по крайней мере. – Я пришла. Они тоже. Когда я сказала, что ты не появишься, что ты отказалась, Паша сразу ушел. Я попыталась его догнать и поссорилась с Витей. Все.
– Точно все? – Я облегченно вздохнула.
Господи, а я так переживала! А оказалось – такая ерунда.
– Точно все. – Передразнила меня Алена. – Я думала дело только в твоем равнодушии. Что ты его отталкиваешь, избегаешь, а это, в свою очередь, его очень задевает. Но, нет, ты ему нравишься. Просто нравишься и все.
– Стоп-стоп-стоп. О ком ты говоришь?!
– Да о Паше, о ком же еще! Он даже разговаривать со мной не захотел, когда узнал, что тебя на этом свидании не будет. – Алена громко шмыгнула носом. – Если бы ты пришла…
– Ну, прости, Алена. Я не хотела в этом участвовать…
– Если бы ты пришла, то он все свое внимание уделил бы тебе. Так что, это в любом случае для меня это – дохлый номер. По любому, ничего не получилось бы.
Я начал понимать, о чем она говорит, и сердце заныло радостно, так сладко! Мне хотелось танцевать, бегать кругами и скакать по комнате. Но я еще не сошла с ума, чтобы делать подобные вещи в доме своей подруги. Сердце которой, (кстати!) разбито и наполнено болью несчастной, безответной