Умолчи, считая тайной. Алексей Михайлович Курбак
посоветовал многоопытный родственник, – И с дороги без пешей разведки лучше не съезжать. В горах всё обманчиво, навернуться можно практически на ровном месте. Хотя их, ровных, у нас и не бывает…
Снарядили друзей великолепно. Правда, трёх двухместных квадроциклов раздобыть одним махом не получилось, но Генка и не хотел садиться на несуразную, с его точки зрения, колымагу – он предпочитал мотоцикл. Спросил, какие есть, и заимел в полное распоряжение мечту – мощный, неприхотливый чо́ппер «Урал-Волк». Новая знакомая приятно удивила – спокойно уселась сзади, выказав полное доверие, и в пути время от времени прижималась к спине упругой грудью. Начало впечатляло. Естественно, тут же возникли закономерные мысли о продолжении… Продолжения, увы, не случилось, и Муха запоздало пожалел о своем же предложении насчет озёрного ночлега: как знать, в мотельном номере де́вица-упрямица могла оказаться сговорчивей… Да и бог с ним – не до того теперь.
Она выслушала новости спокойно. Без слёз и истерик собралась, бросила в озеро монетку и попросила Генку не гнать. Смысла никакого, не хватало ещё кувыркнуться самим. Через два часа в траурно притихшем доме неприятности прояснились. Младшая сестра толком ничего не сказала – только самое главное: родители в больнице, живы, но состояние тяжёлое. Надо возвращаться. В аэропорт их отвёз старший из Санькиных кузенов со странным именем Билли, и по дороге, на заднем сиденье лимузина, она наконец расплакалась. Муха не лез с утешениями, молча предоставил жилетку. У стойки регистрации Жанна взяла его за руку, подняла припухшие от слёз и все равно симпатичные глазки:
– Ты сильно обиделся?
– Я?.. На что я, по- твоему, должен обижаться?
– И не обижайся. Понимаешь, ты мне на самом деле нравишься. Очень.
– Очень рад… – собрался было съязвить Муха, но она перебила:
– Перестань юродствовать!
Ни хрена себе! Таким тоном с ним ещё никто не разговаривал. Вот так тихоня-недотрога!
– Я и не думал…
– Дослушай, ладно? Нравишься, не смейся. И я хочу быть с тобой!
– Тогда почему…
– Говорю же – дослушай. Хочу быть с тобой, и буду, не сомневайся. Но – не девочкой на ночь-другую в палатке, а женой. Ты же не против?
Крепко поцеловала в губы и, забрав из рук остолбеневшего Генки свою сумку, пошла на посадку.
«Ушла, улетела… И, похоже, на все сто уверена в заведомо положительной реакции. Иной вариант, кроме второго, для тебя неприемлем, и точка. А не подумала: ухажёр-то надеялся как раз на первый вариант… ну, может, не на одну-две ночи, а и посерьёзнее… в смысле, три и больше?.. И потерял дар речи не от сочного чмока и не от заманчивого предложения, замаскированного под риторический вопрос. Ну да, я не против первой части, где сказано «буду твоей» – кто бы возражал!.. А вот касательно «женой» – уж извини, милая, мы так не договаривались!.. во всяком случае, пока…»
Ответа она тогда ждать не стала, а зря – многое в их дальнейшей жизни могло повернуться совсем