Пропавший легион. Император для легиона. Гарри Тертлдав
волосы на затылке от уха до уха, чтобы шлем легче сидел на голове. «На редкость безобразный обычай», – решил трибун и почему-то почувствовал себя немного лучше.
Через несколько минут пришли Сфранцез и Туризин. Вероятно, их прибытие было сигналом. Слуги тут же подбежали к столам, убрали вино и закуски, а вместо них расставили длинные обеденные столы и высокие прямые позолоченные стулья для гостей. Они работали с ловкостью, говорившей о большой практике, отшлифовавшей все их движения, и только закончили устанавливать первый длинный стол, как лакей провозгласил:
– Его Высочество Севастократор Туризин Гаврас и высокорожденная госпожа Комитта Рангаве! Ее Высочество Принцесса Алипия Гавра! – Затем, как и полагалось по этикету: – Его Императорское Величество Автократор Маврикиос Гаврас!
Марк ожидал, что сейчас весь зал повалится на пол, и уже приготовился вызвать у окружающих шок своим поведением. Но так как этот банкет был церемонией скорее светской, чем официальной, мужчины только поклонились, а дамы сделали реверанс.
Дама Туризина Гавраса была красавица с кожей оливкового цвета и блестящими черными глазами – вполне под стать горячему Севастократору. Она, безусловно, затмевала Принцессу Алипию, единственную дочь Маврикиоса от его давно умершей жены. Ее высокое происхождение было, вероятно, причиной тому, что Алипия все еще не была замужем: или она считалась слишком ценной политической картой для того, чтобы разыграть ее только один раз. Принцесса была красива, но ничем не походила на ослепительных дам Видессоса. Ее внимание, казалось, было направлено куда-то в глубину, в себя, и она шла по залу, не замечая людей, кишевших вокруг нее.
Она, но не ее отец.
– Вы все тут торчали и набивали себе животы, в то время как я был занят делами, – загудел он. – А ведь я тоже голоден!
Скавр думал, что римлян посадят вместе с прочими наемниками, но слуга-евнух повел его за другой стол.
– Это торжество устроено в вашу честь, и было бы только правильно посадить вас рядом с Императором.
Так как познания Марка по части видессианского этикета были весьма скудными, он предпочел бы уклониться от этой чести, но непоколебимый слуга добился своего и мягко, но настойчиво провел его к столу. Так что, вместо того чтобы оказаться среди солдат, Марк увидел вокруг себя компанию благородных дворян и послов, аккредитованных при дворе Видессоса. Стулья с прямыми спинками оказались неудобными, как он и догадывался. Марк огляделся по сторонам. Он сидел между маленьким тщедушным человечком, с которым разговаривал Горгидас, и высоким худым мужчиной, который казался видессианином в одежде халога. Он представился как Катаколон Кекамнеос. Решив, что это видессианское имя, трибун спросил:
– Вы из Видессоса, не правда ли?
– Нет, это не так, – ответил Кекамнеос, произнося слова со старинным акцентом. – Я посол Его Величества Короля Сиреолиса из Агдера. Кстати говоря, по рождению он выше, чем большинство дворян в этом жалком городе.
Человек из Агдера надменно посмотрел вокруг, как бы проверяя, осмелится ли кто-нибудь возражать