Пропавший легион. Император для легиона. Гарри Тертлдав
спросил Виридовикс, когда они возвращались в свои казармы.
– У меня даже и мысли такой не было, – заверил его трибун. – Если бы я только попытался сделать это, ты бы набросился на меня с мечом, а? Лучше испытай его на намдалени.
– Договорились.
– К чему столько эмоций из-за глупого желания порубить друг друга на куски? – поинтересовался у кельта Горгидас. – Что за удовольствие ты от этого получаешь?
– Язык у тебя подвешен неплохо, мой греческий друг, но думаю, что сердце не слишком-то горячее. Битва – это вино, женщины и золото, вместе взятые. Никогда я не жил более полной жизнью, как в те минуты, когда видел сраженного мною врага у своих ног.
– А если сраженным окажешься ты? – пожал плечами Горгидас. – Ты понял бы куда больше, если бы взглянул на войну глазами врача: грязь, раны, гной, отрубленные руки и ноги. Калеки, которые уже никогда не будут здоровыми. Лица людей, несколько дней умирающих от раны в живот.
– А слава? – крикнул Виридовикс.
– Эти глупости ты скажешь истекающему кровью парню, который только что потерял руку. Лучше не говори мне о славе, я латаю тела, по которым ты к ней идешь.
Врач ушел, и на его лице было написано отвращение.
– Если бы оторвал свой взор от грязи, ты, возможно, увидел бы побольше! – крикнул ему вслед Виридовикс.
– Если бы ты не бросал в грязь раненых, мне никогда не пришлось бы туда смотреть.
– Никакого воинского духа, никакой мужской воли, – печально подытожил Виридовикс, обращаясь к Скавру.
Трибун снова вернулся мыслями к Хемонду.
– Так ли он не прав? Я не уверен.
Галл уставился на него, а затем резко повернулся и поспешил прочь, словно опасаясь подцепить опасную заразу.
В казарме их ждал Нейпос. Его толстое лицо выражало печаль и озабоченность. После вежливого обмена приветствиями он спросил Марка:
– Скажи мне, не вспомнил ли ты что-нибудь важное об Авшаре с того времени, как императорские судьи начали свое расследование? Хоть что-нибудь?
– Не думаю, что смогу припомнить об Авшаре что-нибудь новенькое. Писцы вытащили из меня буквально все, – усмехнулся Марк, вспомнив допросы, через которые он прошел. – Даже пытками они не добились бы большего.
У Нейпоса опустились руки.
– Мы снова во мраке, и проклятый йорд – пусть Фос лишит его своего благословения – выиграл еще один тур. Как хорек, он проскальзывает в самые узкие щели.
Римлянин подумал о том, что, когда Авшар достигнет западного берега Бычьего Брода, все шансы схватить его исчезнут. Он не слишком надеялся на огненные маяки Комноса, расставленные на границе, – она была слишком велика и слишком слабо защищена, да и, кроме того, на нее слишком часто совершали налеты летучие отряды из Йорда. Но, увидев разочарование, проступившее на лице Нейпоса, он понял, что у жреца была идея поимки колдуна и теперь еще одна надежда рухнула. Когда Скавр высказал свое предположение вслух, то получил в ответ безвольный кивок.
– Да, да.