Без права на любовь. Эрин Хэй
по лбу. – Тебе больше не придётся размениваться на женатых подкаблучников. Ты можешь сразу заарканить рыбу покрупнее. Главное – подобраться к этой рыбе так близко, чтобы запустить на его компьютере эту программу. И тогда я получу доступ к самым сокровенным тайнам: счетам в банках, паролям. Фотографии, переписки – всё станет нам известно. Твоя мечта о домике у моря наконец-то исполнится, да ещё на жизнь останется. До пенсии сможешь не работать.
– Я дочку ещё хочу. Или сына, – машинально ответила я, облизнув губы.
– Усыновишь! Или ЭКО сделаешь! – отмахнулся Пашка. – Марин, с такими деньгами у тебя будут безграничные возможности!
Мой брат – самый близкий мне человек, но даже он не понимал ту боль, что свербела внутри меня каждый раз, стоило только вспомнить о тех событиях. Мне исполнилось девятнадцать, когда я познакомилась с Вадимом, высоким красавцем-брюнетом, сыном владельца кофейни, где я работала официанткой. Наш роман начался бурно. Он заезжал за мной к концу рабочего дня, катал по городу и отвозил домой. Сейчас я понимала, что он даже не старался особо, но тогда букет полевых ромашек казался мне таким романтичным. Ещё бы! Самый популярный парень лазил по полю собственной персоной, чтобы собрать для меня цветы. По крайней мере, Вадим так говорил. Хотя на самом деле, скорее всего, покупал их у какой-нибудь бабушки, торгующей у подземного перехода, за копейки. Я влюбилась. Нет, конечно же, не в букет ромашек, а в то, что он умел слушать, он создал иллюзию, будто мои проблемы и заботы важны не только мне. И я… Я тоже важна. Мои и без того некрепкие бастионы пали достаточно быстро. А после недолгих отношений выяснилось, что ни я, ни наш будущий ребёнок ему не нужны.
«Ну ты же большая девочка, – сказал Вадим, бросая на стол передо мной несколько тысячных купюр. – Реши этот вопрос».
Я смотрела в его тёмные глаза, которые ещё вчера обжигали меня страстным огнём, а сегодня взирали с презрением и брезгливостью, и не понимала, не верила.
«Что тут непонятного?! – взорвался он. – Мне не нужны дети от какой-то сиротки! Кстати, с этого дня безработной сиротки!»
Меня уволили из кофейни в тот вечер. Под ором и давлением директора я написала заявление на увольнение по собственному желанию и тут же получила расчёт. На улице осенний ветер гонял листву и пыль, а я стояла на крыльце кофейни, в которой больше не работала, и, разжав ладони, смотрела на выданные мне деньги. Поднявшийся резкий вихрь вырвал у меня из рук одну из купюр и погнал её вдаль по улице.
На аборт я решилась не сразу. Я нашла другую работу, благо на раннем сроке живот не был заметен, пыталась что-то откладывать, но, считая заработанные копейки, очень быстро поняла, что даже если и рожу, то ребёнка придётся оставить в роддоме. Я банально подгузники не смогу ему купить.
Это было моё самое тяжёлое решение, о котором я продолжала жалеть каждый день. Последствия его таковы, что снова забеременеть я смогу лишь чудом.
– Эй, – услышала я голос брата. – Ты чего ревёшь?
– Что? – я утёрла слёзы.