Счастье быть русским. Александр Федорович Бабин
Наверное, обдумывал, как ему поступить в этом случае, видя «тореадора». Я попробовал его подразнить. Набросил пиджак на его морду и своим грозным видом стал показывать, чтобы он выходил на честный бой. Вот тут-то я, весь в своей «тореадоровской» красе, ему покажу, как легко с ним справлюсь! И победа будет за мной.
Бычок был не испанский, а русский. И поэтому в нем никак не просыпался азарт настоящего бойца. Я ждал боя и представлял, как мастерски буду уходить в сторону, когда он будет на меня набегать, и не сможет задеть своими рогами. Кровь во мне кипела!
Бой продолжался, счет был пока в мою пользу. Я подумал, что мне нужно его обойти и, может быть, видя тореадоровский плащ, он отреагирует на него агрессивно. Только я сделал пару шагов, как у Мартика проснулись испанские гены, он резко повернулся в мою сторону и побежал ко мне лбом в лоб. Отпрыгнуть не удалось, веревка ударила по моим ногам, и я упал на землю, выронив «плащ». Мартик подумал, что бой нужно продолжать, и своей мордой стал катать меня по траве. И тут я понял, что без чьей-то помощи мне живым из боя не выйти… И стал звать на помощь.
Сколько по времени продолжался бой, я не знаю. Но на мой крик прибежала тетя Галя Курьянова, отогнала бычка и спасла меня. Я встал, голова кружилась, как после центрифуги, на которой тренируются космонавты. Тетя стала допытываться, хотела узнать правду, зачем я дразнил быка, так как весь бой видела, сидя на своей лавочке у двора. Пришлось ей объяснить, что хотел стать тореадором. Она не поняла, кто такой тореадор, взяла за руку и привела домой. О моем бое с быком рассказала бабушке. Бабушка, немного поругав, сказала, что в меня «вселился испуг» и надо его срочно убрать.
Бабуля диагнозы ставила моментально, так как была специалистом в области тех болезней, которые не подвластны современной медицине. Ее мозг обладал диагностическими способностями. Процедура лечения «от испуга» мне была известна до мелочей, я знал ее в совершенстве, мог уже сам вести врачебную практику. Я ее познал, сидя на своей печи и наблюдая за процедурой лечения больного, когда бабушка рано утром или поздно вечером в своей поликлинике под названием «кухня» проводила сеансы.
Бабушке небесный дар по лечению людей передался по наследству, так она, по крайней мере, говорила всем. Медицинского образования у нее не было. Ведь такого факультета – «небесный дар» – в институте нет. А он должен бы быть, так как поток больных к бабушке с каждым годом увеличивался, и ей в одиночку всех не удавалось вылечить. Дар ее распространялся только на лечение «от испуга» и вывихов суставов. Над другими видами болезней чары ее пропадали.
Были у нее еще кое-какие разновидности лечения человеческих болезней, но уже с применением полевых трав, которые она собирала везде. Бабушка знала все травы, росшие возле нашей деревни. Из собранных трав она делала веники, которые развешивала в сенях или под крышей дома. Из них варила в печи какие-то снадобья, сама пила, ну