Заповедный омуток. Анатолий Шинкин
жизнь декалитры крови и уничтожившие тысячи жизней. Одним из них был сегодняшний гость Непряхинска, злой, завистливый, но малоуважаемый в своей среде вампир первой категории Гульфик. Имя досталось в Испании времен Сервантеса и отравило упырю все дальнейшее существование. А ведь случалось бывать «в миру» и министром, и дипломатом, и королем в европейском государстве. Сейчас депутат в областной думе, а область Непрухинская такова, что иным государствам фору даст, но… Гульфик – одежка для хрена, и все… причина злости, зависти и чувства ущербности: менять данное от рождения имя у вампиров не принято.
– И скажи спасибо, что наименовали не в России, – насмешливо «утешил» за кувшинчиком свежей гирлятинки дружбан и многовековой подельник Колян. – Сейчас именовался бы Гондоном Презервативычем. Потянулись к дверям, гордо не отражаясь в зеркале на входе, радуясь своей приобщенности к избранным и предвкушая заранее волнующее действо – пополнения кровососущего семейства и следующего за тем банкета, с питьем крови первой выгонки и выступлением самодеятельных артистов.
Гульфик задержался секунду на крылечке, глянул на тяжело клубящиеся тучи, проследил несомый ветром клочок тетрадного листа, втянул глубоко ноздрями воздух и кивнул. Небо облегченно обрушилось ливнем, скрыв за водяной завесой дома, прохожих, площадь и стоящие на ней автомобили. Захлопнулась гулко за гостем тяжелая дверь.
Глава 3 Заседание посвященных
«Стать Вампиром не «просто», а «сладко!»
У вампиров только два состояния – сыт и голоден.
Гульфик встал за трибуну и внимательно просканировал зал на предмет отсутствия Ванхельсингов, Константинов и прочих охотников за вампирами, которые почему-то не могут жить спокойно, пока в мире существуют вампиры, то есть никогда не могут жить спокойно. Для верности внимательно вгляделся в каждое из пяти висящих по стенам зеркал. Зеркала отразили пустой зал и никем не занятые кресла. Принюхался острым, неожиданным для лепешкообразного лица, носом и, не уловив запаха чеснока, раскрыл записную книжку:
– Господа, у нас траур. Вчера загнали и два раза провернули осиновый кол в сердце нашего товарища – вампира первой категории Ржавого, «в миру» заместителя областного прокурора. Это сделали бандиты.
По залу волной прокатился ропот, и Кирюха озвучил общее недоумение:
– Бандиты все под нашей крышей…
– Мы? Да, чтобы мы! Фильтруй базар, брателло! – рванул на груди рубаху Колян.
– Не дергайся и дослушай. Они были уверены, что Ржавый оживет в ореоле борца с оргпреступностью: ведь мы бессмертны, что нам любая деревяшка. Они выломали штакетину из забора и воткнули Ржавому в сердце. Штакетина оказалась осиновой, одна на тысячу сосновых палок – несчастный случай. Помолчим.
Гульфик