В закрытом гарнизоне. Валерий Ковалев
и я сообщаю ей о том, что услышал.
– А штормовое предупреждение это что? – широко распахивает она глаза.
Я подробно объясняю, и жена понимающе кивает золотистой челкой.
Потом начинаются томительные часы ожидания, и время словно бы замирает.
Точно сказал один из героев Шолохова. «Нет ничего хуже, чем ожидать и догонять».
С показным интересом мы смотрим недавно купленный телевизор, затем обедаем и выпиваем по рюмке коньяка, от простуды.
А метель между тем свирепствует.
На кухне тонко дребезжит одно из стекол, надо будет закрепить, за окном растут сугробы, а на крыше дома напротив гремит лист сорванного железа.
Если у вас нету дома,
Пожары ему не страшны,
И жена не уйдёт к другому,
Если у вас, если у вас,
Если у вас нет жены, нету жены…
с чувством поет в телевизоре похмельный Мягков, и мне становится грустно.
В отличие от него у меня все это в наличии, но есть еще и приказ – непременно быть в Сайде. А это не Москва или Питер. Там чудес не бывает.
Впрочем, как и раньше, комедия затягивает, и мы на время забываемся.
Потом смотрим «Белое солнце пустыни», с его неподражаемыми колоритом и диалогами героев, после чего я связываюсь с отделом, узнать обстановку.
Все по прежнему, никаких указаний не поступало.
– А еще баржа с елками и хлебом застряла в Полярном, – сообщает Толя. – Судоходство закрыли до особого распоряжения. – У тебя как, елка есть?
– Нету, – говорю я. – Откуда?
– И у меня нету, – вздыхает Федченко. – Все так ждали эту баржу.
Спустя полчаса в дверь кто-то звонит, и я открываю.
На пороге расстроенная соседка.
У нее муж в море и сорвало кран горячей воды на кухне. Нужна помощь.
– Щас, – говорю я и направляюсь к кладовке.
В течение следующего часа, перекрыв стояк, я вожусь с ее краном, устраняю поломку и проверяю – все в порядке.
Затем мы поздравляем друг друга с Новым Годом, а сидящая на руках у соседки малыш, радостно визжит и пытается схватит меня за нос.
– Хороший какой мальчик, – показываю я ему «козу».
– Девочка, – улыбается соседка. – Анечка.
Когда время приближается к двадцати трем, затянувшееся ожидание прерывает телефонная трель, и я поднимаю трубку.
– Отбой, лейтенант – слышен издалека голос Толи. – «Ветер раз»* отменили.
– Наконец-то, высылай машину.
– Ее не будет, – смеется Федченко. – Звонил адмирал, можешь праздновать.
– Точно?
– Точнее не бывает, с Новым тебя Годом!
– И тебя! – радостно ору я. – С меня причитается!
– Ты слышала? – оборачиваюсь я к жене и встречаюсь с ее лучистым взглядом.
Чуть позже мы начинаем вооружать праздничный стол, и тут обнаруживается, что в доме нет хлеба.
– Не беда, – напяливаю я на себя канадку, – щас смотаюсь.
Спустя минуту,