Практик. Павел Корнев
принял листок и вперился в него взглядом, потом резко бросил:
– На каком основании?
– По ходатайству ОНКОР, комиссариата иностранных дел и главного разведуправления армии.
– Читать обучен! – отчеканил Леонид Варламович. – И повторю свой вопрос: на каком основании принято решение придать делу столь высокий уровень секретности?
Эдуард Лаврентьевич откинулся на спинку чуть скрипнувшего стула и объявил:
– С основаниями вы будете ознакомлены после того, как помещение покинут лица, не имеющие соответствующего допуска. Или можем переместиться в прокуратуру. Мы и так пошли вам навстречу, приехав сюда!
Георгий Иванович точно хотел отпустить очередную ехидную реплику на этот счёт, но перехватил взгляд коллеги и ситуацию обострять не стал. Я и вовсе молчал в тряпочку, не понимая примерно ничего.
Зимник внимательно изучил содержимое листка, положил его на стол и покрутил шеей.
– Товарищи, обождите в приёмной, – попросил он. – Ефим Яковлевич, останьтесь. – он перехватил озадаченный взгляд барышни и кивнул. После вновь опустился на стул и сказал: – Слушаю!
Эдуард Лаврентьевич проследил взглядом за покидавшими кабинет сотрудниками комиссариата, а когда последний из них притворил за собой дверь, предупредил:
– С вашего позволения я приму меры к предотвращению фиксации секретных материалов записывающими устройствами.
Энергетический фон на миг потерял стабильность и сразу пришёл в норму, только наметились вполне ощутимые искажения, характерные для задействования акустических экранов. А ещё к ним будто бы электромагнитное излучение добавилось.
– В этом не было нужды, – с укором произнёс Ефим Суббота.
– У меня инструкции, – вроде как извинился Эдуард Лаврентьевич, раскрыл лежавшую перед ним папку и задумчиво протянул: – Итак, с чего начнём…
– Начни с того, как я завербовал Линя, – подсказал Георгий Иванович.
Зимник кинул на него быстрый взгляд, а вот Субботу такой поворот вроде бы нисколько не удивил. Ну или он просто не подал виду.
Контрразведчик кивнул и объявил:
– В июле тридцать восьмого года капитан Городец привлёк гражданина Линя к сотрудничеству в качестве внештатного сотрудника контрольно-ревизионного дивизиона, что подтверждается документально.
На стол легла тоненькая стопочка пожелтевших листков, Леонид Варламович наскоро их проглядел и с презрительной улыбкой кинул обратно.
– Это ни о чём не говорит! – объявил он, скрестив на груди руки.
– Движемся далее, – как ни в чём не бывало продолжил Эдуард Лаврентьевич. – В январе тридцать девятого года Пётр Линь был зачислен на курсы младшего начальствующего состава контрольно-ревизионного дивизиона. Вот приказ. В феврале того же года руководством ему была поставлена задача дать ложные показания относительно инцидента в ресторане «Гранд-отеля». Вот распоряжение.