То, что мы ищем. Liquid Death
от веревок на икрах, которыми так сильно сжаты ноги Флинна. Он на распятии, как Иисус в своё время. Руки Флинна как остолбенелые животные в зимнюю пору: окоченелые и несгибаемые. Мёртвые. Без признаков жизни. Бледное тело подвешено на кресте высотой около роста надгробья. Бледное тело раздето наполовину, его футболка с пятиконечной перевернутой звездой валяется где-то на холодном нелакированном полу, чёрные джинсы от Chrome Hearts чуть приспущены с бёдер, что можно разглядеть бирки D&G на толстой тесьме его трусов. Блядская дорожка с его пупка до этой тесьмы сбрита, похоже, на скорую руку, что по всей полоске маячит красная линия раздражения кожи. Если посмотреть вперёд, то можно увидеть человеческую фигуру, которая пальцами изображает Ïc Xc, голова её вслед за слёзными глазами запрокинута в неистовых муках. Перевернутая фигура отражается в пруду по центру церкви. Шум воды колеблет отражённый рисунок, Иисус машет и посылает свой «привет».
Витражный рисунок на широких панорамных окнах и купольном потолке отражается на всём полу. Жёлтый, зелёный, красный, синий. Десятки мозаичных Иисусов посылают свои приветы по полу. Десятки стеклянных Иисусов своими стигматами кровоточат волнами по воде пруда. Отражение витража своей цветной линзой слепит ему глаза.
Этапные сюжеты жизни Иисуса по грунтованным и штукатуренным стенкам тут и там:
Как Иоаким и Анна просили Господа о ребенке и родилась Мария. Как Мария ходила в Церковь и в 14 лет обручилась с дальним родственником. Как архангел Гавриил сообщил ей о ниспосланной ей благодати Божьей и внеполовом зарождении сына Божьего – Иисуса. Всё так и изображено. Написано староязычными иероглифами поверх древних изображений гор и лесов, неба и земли. Таких чистых и свободных лесов, гор, неба и земли, каких вы больше никогда нигде не увидите. Как средь сырых камней произошло рождение Божьего творения – сына Его.
Как средь сырых камней лежал и Флинн. Шея уже затекла. Ноет как в воротнике для собак, чтобы те не лизались. Винтовая лестница скрипит под шагами, цоканье каблуков. Спускается священник в длинной мантии, тянущейся за ним по полу ещё около трети его высоты. Голова и лицо скрывает чёрное мантийное полотно с вышивкой золотых крестов вдоль торса и рукавов. Не епитрахиль, но попытка в счёт. В руке на цепочках клубами густого дыма тлеет кадило. Обволакивающий и удушающий всё вокруг белый дым. В другой руке – трость из ротанга, покрытая полиуретановым лаком почти прозрачного цвета. Он опирается на эту трость через каждый шаг по ступени, попутно размахивая плотным взрывом кадила.
Если вы хотите узнать, что это за место, то представьте золотые купола с православными крестами на них, конусные барабаны из красного кирпича, на которых стоят глянцевые яблоки с крестами, именуемые шатёром. Если вам представилась спина уголовника, то начните заново. Один из куполов стоит в оглавлении всех и имеет самый внушающий вид, остальные три вокруг него расположены пониже и имеют