Запретное дитя. Софи Кортес
закрыл глаза, предвкушая волшебные мгновения в обществе прелестной девы. Он расскажет ей о своих пылких чувствах, поклянется в вечной любви и преданности. И, быть может, осмелится сорвать с ее медовых уст первый робкий поцелуй…
А завтра – завтра он будет сражаться за нее, за ее светлое имя, за их общее будущее. И ничто не сможет встать на пути его праведного гнева и его преданного сердца.
С этими пылкими мыслями, трепеща от сладостного предвкушения, Франсуа де Вивонн принялся готовиться к важнейшему вечеру своей жизни – вечеру, который навсегда определит его судьбу.
Глава 4. Тайны беседки
Солнце медленно клонилось к закату, окрашивая перистые облака на небе в нежные персиковые и лиловые тона. В воздухе разливалась прохлада, напоенная ароматами ночных фиалок и жимолости. Дворцовый парк постепенно погружался в синеватые сумерки.
Франсуа крался по усыпанной гравием дорожке, то и дело озираясь по сторонам. Стараясь ступать неслышно, он миновал аккуратно подстриженные кусты самшита, украшенные причудливыми мраморными статуями, и приблизился к большому фонтану со скульптурой Артемиды в центре.
Лунный свет мерцал на водной глади, превращая струи в жидкое серебро. Где-то в кустах сладко заливался соловей, словно аккомпанируя взволнованному биению сердца юного графа.
За фонтаном виднелась увитая розами изящная беседка – обиталище нимф, как окрестили ее придворные дамы. Трепеща от волнения, Франсуа ступил под ее ажурный свод, оплетенный цветущими побегами.
В полумраке беседки он различил хрупкий женский силуэт. Облаченная в светлое платье, перехваченное под грудью голубой лентой, Мадлен de Ла Тур казалась эфемерным видением, сотканным из лунного света и аромата роз.
– Франсуа… Вы пришли, – выдохнула она, робко выступая ему навстречу.
Юноша застыл, не веря своему счастью. Дрожащими руками он сжал тонкие пальчики Мадлен, отчаянно пытаясь совладать с охватившими его чувствами.
– Мадемуазель Мадлен… О, вы не представляете, как я счастлив видеть вас! Ваша записка… Я не смел и надеяться на подобную честь… – сбивчиво зашептал он, едва осмеливаясь поднять взор на прелестное личико девушки.
Мадлен опустила ресницы, явно смущенная пылкостью его тона. Но в уголках ее губ затаилась лукавая полуулыбка.
– Я… Я тоже рада нашей встрече, граф. Не зная почему, с того самого момента на балу, я не могу выбросить вас из головы…
Чувствуя, как сердце готово выпрыгнуть из груди, Франсуа выдохнул:
– О, Мадлен! Вы покорили меня без остатка. Я грезил лишь о том, чтобы вновь увидеть вас, говорить с вами… Молю, скажите, есть ли надежда, что мои чувства небезразличны вашему сердцу?
Мадлен подняла на него сияющий взгляд, в котором плескалась нежность пополам с лукавством.
– Быть может, отважный граф, есть более верный способ это выяснить, чем расспросы? – прошептала она, кокетливо склоняя