Роман «Черный рыцарь. Путь воина». 2-я часть. Илья Михайлович Зюков
отвечал:
«Я не могу вам, господа продать коня.
И, кстати, это именно тот господин,
кому назад тому два дня
вот этого коня я обещал».
Все это время красивый,
черный конь стоял и фыркал,
как будто места он в конюшне
себе не находил.
А Хельмут, до сих пор молчавший,
с красавца глаз ни на одну
секунду не сводил.
«Ну, обещать – не значит дать», —
заметил Гессен, – «по правилам торговли
залог ведь надо оставлять».
На что ответил Мартин Шимман:
«Я, прежде чем сегодня
в конюшне этой появился,
два дня назад коня вот этого
достойно смог оценить.
И словом графа Шиммана я поручился,
что до заката нынешнего дня
приеду этого коня купить».
Тут рассмеялся Бернд фон Гессен:
«Что слово? Ведь его нельзя узреть.
По-моему, важнее в доме у торговца
монетой хорошенько прозвенеть…»
Граф Мартин Шимман терпеливо отвечал,
хоть видно было, что уже он закипал:
«Быть может, фрайхера такое
положение вещей устроит.
А я – граф Мартин фон Шимман,
И мое слово в этом мире,
Поверьте, уж чего-то стоит».
«Позвольте, друг мой, вас перебить.
Тут начинают вам грубить.
Я на друзей не позволяю нападать,
как и коня не собираюсь уступать», —
виконт де Эжен не смог уже смолчать.
Он вышел из-за графа, желая
самому нападки отбивать, —
Конь этот был обещан мне,
и словом граф за это поручился.
А слова графа, полагаю,
достаточно вполне.
И я не просто так здесь появился».
«Ах, вот как дело обстоит?
У нас тут новый выскочка стоит», —
Бернд Гессен мгновенно обратил
на Хельмута свой взор, —
«В таком ключе решили вы
Вести свой разговор?
Я так смотрю, вы любите повыделяться?
Но почему, ответьте мне,
решили вы, что конь чудесный
Вам, только вам должен достаться?»
Еще раз повторю вам, господа,
когда залог никто не оставляет,
то правом равным каждый обладает.
Кто платит больше, тот и заберет
себе коня.
Такое предложении у меня.
Эй, Кнауф, ты десять шиллингов
Мне цену называл?
Я б за коня тебе пятнадцать дал».
Виконт де Эжен парировал удар:
«Тебе, наглец, не собираюсь уступать.
Я за коня могу и двадцать дать!»
А Петер Кнауф незаметно руки потирал —
Ему не важно, кто выйдет
победителем из спора.
Он понял, что получит
от сделки неплохой себе навар».
Торги желая продолжать,
Бернд Гессен говорит:
«Дам двадцать пять!»
«Дам тридцать!» – Хельмут говорит,
«Хочу