Коллекция одинокого бокала. А ты хорошо знаешь соседей. Виктория Чуйкова

      – Замуж? – Тося открыла глаза, Нюся тут же приподняла ее голову, пытаясь напоить. – Да отстань ты со своими прилипаниями. Как замуж? С чего вдруг? За кого?!

      – Сестренка, да ты же ничего не знаешь. Ой! Вот же я глупая.

      – С этим спорить не буду.

      – Шутишь! Значит и правда выздоровела.

      – Не тараторь! Голова трещит.

      – Это у тебя от лихорадки.

      – Я уже уяснила, что больна. Ты мне лучше скажи, когда это ты успела так…., ну, чтобы замуж.

      – Странно, я думала, ты знаешь…. Ну, да ладно. Меня засватали. Еще на Рождество!

      – Так вот о чем… Стоп! Как на Рождество?! Это же вчера было…

      – Что вчера? Бедненькая, ты совсем потерялась. Ты же месяц уже болеешь. А как бредила, как бредила! Все в круг звала, да неразборчивые песни пела. Тихохонько так, поскуливая.

      – Я тебе что, щенок?! Поскуливая…

      – А я иначе и обозначить не смогу. Протяжно так: «Пойдуууу, за собой поведу…» Больше ничего не разобрала. Да и никто не скажет. Ты ж только при мне говорила. А как бабушка заходила, тебя, словно связывали. Лежишь прутиком, не моргнешь, почти не дышишь. Сама белая, губы синие, только щеки огнем горят.

      – Жуть! – выдала Тося, а сама в себе копается, вспоминать пытается, чем таким важным она занималась.

      – Вот и я говорю – кошмар!

      – Все, Нюсь, угомонись, вот она я, жива. Ты мне хоть поведай имя жениха.

      – Странная ты. – Нюся улыбнулась. – Это же Константин. Мы же с ним…

      – Уйди! – вдруг закричала Тося, перебив сестру, не дав договорить. – Уйди!

      – Прости! Понимаю, устала… – слезы набежали на глаза Анны, она попятилась к двери, стараясь изгнать сжимающую сердце обиду и объясняя поведение кузины последствиями пневмонии.