Такая вот жизнь, братец. Валериан Георгиевич Пападаки
«в редакции «чужой», а он не знает!» Он решительно направился ко мне, начал по-английски: «Can I help You?», но тут подскочил Фима и всё объяснил. Мы прошли к нему в конторку, и он рассказал мне о своих «достижениях». На полке стоял целый ряд видеокассет с его репортажами. Он встречался со многими выдающимися музыкантами современности. Мне запомнилась одна фамилия: Штокхаузен. Ничего о нем раньше не слышал. Оказывается, это один из столпов современной электронной музыки. Фима встречался и с нашими новаторами в области музыки: Альфредом Шнитке, Софьей Губайдуллиной, Эдисоном Денисовым, не говоря уже о многих американских и европейских джазменах. Я выразил своё искреннее восхищение его успехами и поинтересовался, как у него дела на личном фронте. По тому, как он опустил глаза, я понял, что об этом ему говорить не хочется, и быстро перевёл разговор на себя. Я вкратце поведал ему историю моего приезда в Лондон. Узнав, что я здесь «по делу», в качестве «гостя» Чосеровского фестиваля (и к тому же совсем без денег), он оживился и сказал, что на этом можно заработать. «Ты можешь рассказать об этом в прямом эфире. Я тебя сейчас познакомлю с Зиновием Зинником и он всё устроит». Я был несколько ошарашен таким поворотом дела и стал отказываться, но Фима отмёл мои сомнения, сказав, что здесь «и не такие выступают». «Ты же культурный человек, преподаватель ЛГУ. Имеешь право!» Мы подошли к симпатичному человеку с грустными глазами циркового клоуна (ещё один еврей, подумал я) и Фима представил меня ему: «Это… преподаватель Ленинградского Университета. Приехал сюда на Чосеровский фестиваль. Хочет подлиться с тобой своими мыслями о театральной жизни в Лондоне». Все это время я лихорадочно прокручивал в голове различные варианты отказа от интервью. Но вслух, сам того не понимая, воскликнул: «Как, это вы, тот самый Зиновий Зинник, который открыл нам двери в «культурную» Европу («что я несу», пронеслось в голове)? Зиновий тут же нашёлся: «Нет, я – просто коридорный. Обслуживаю господ. Здесь и там». И он бросил на меня пронзительный взгляд, словно давая понять, что за его словами стоит нечто большее. Потом приветливо улыбнулся и продолжил: «Да я и сам из Питера. Как там филфак? Ещё стоит? И гараж всё ещё во дворе? А весной вода заливает подвалы»? «Филфак на месте», откликнулся я, пытаясь что-нибудь «надыбать». «Перемены не всегда к лучшему». Внезапно мне в голову пришла отличная идея. Меня, словно бы, озарило. А что, если развить тему «Лондон – город мюзиклов», и я тут же, как мог, озвучил ее Зиновию. Идея ему понравилась «Давайте попробуем. Прямо сейчас», сказал он и провёл меня в кабинку для записи. Усевшись перед микрофоном, я поначалу сник, но Зина умелыми наводящими вопросами выудил из меня нужную предварительную информацию: кто я такой, чем занимаюсь, с какой целью приехал в Лондон. Ну, я рассказал, что занимаюсь историей английской лексикографии, в частности проблемами создания двух английских толковых словарей: Словаря Сэмюеля Джонсона и Большого