Такая вот жизнь, братец. Валериан Георгиевич Пападаки
Видимо, там, наверху, кто-то очень хотел, чтобы мы с Л. продолжали жить вместе. Не то, чтобы это обходило нас стороной до этого, но раньше ей было «недосуг». А сейчас, вдруг, захотела! «Пришла пора!»
Да, прошло ещё 16 лет, прежде чем нам с Мартином удалось снова встретиться. Хотя, признаться, ничего особенного я от этой встречи не ждал и действовал по своей старой, годами отработанной логике: выйдет – хорошо, не выйдет – тоже хорошо. Я и здесь плыл по течению. Так что все произошло, т.с. помимо моей воли. В дело вмешалась судьба в лице моей старой подружки Лены, вовремя слинявшей в «прекрасную страну-Америчку». Произошло это в 1980 году, в год Олимпиады. С тех пор много воды утекло. Наши отношения прервались по не зависящим от меня причинам. Возобновились они не так давно, когда мы стали активно переписываться. Надо сказать, что ее письма поразили меня своей живописностью. Это были настоящие поэмы в прозе. Лена оказалась очень наблюдательным человеком, с большим чувством юмора. Она получила возможность путешествовать по свету и очень гордилась этим (на зависть нам всем, запертым в огромной стране за «железным занавесом»). Во время одного из своих «пятьюшествий» в Лондон она нанесла визит Мартину, о чём подробно «отчиталась» мне в очередном письме:
«…Вот, вчера воротилась я в Нью-Йорк из славного, старого и для кого-то (только не для меня, пока) доброго Лондона. Рейс задержали на 4 часа, да и на ногах была с 2 часов утра лондонского времени до полуночи местного (разница 5 часов). Впервые в своей жизни обнаружила, что вернулась в дом в необычайном отвращении, и даже мой уют не спасает уже, – дело плохо, думаю сама себе. Все же, печальное пребывание в этом центре мировой помойки с его тюремным режимом, вонючим метро и работой с уродами в студии (она – аккомпаниатор в балетной студии), сказывается на моём здоровье. Мой дом – единственный островок в этом аду. Теперь осталась одна радость – люди, коих я люблю, но с коими общаюсь чрезвычайно кратко и редко.
Прилетела я в Лондон в прошлое воскресение, к вечеру. Было прохладно, и дождик чуть моросил. Первые два дня прошли в заботах про еду, хождении по околотку в магазины, да на генеральную репетицию. Интересно, что все овощи-фрукты там в 2—3—4 раза дешевле, чем здесь (в Нью-Йорке). Вот тебе и один из самых дорогих городов мира. Все есть в изобилии: и орехи, и мёд, словом, моя пища. NY же по своей дороговизне хочет переплюнуть Токио.
…В среду я позвонила Мартину. Он совершенно очумел (чтобы не сказать большего) и, узнав, что я только на несколько дней, тут же затребовал встречи с рассказами о тебе. Договорились на вечер. Он живёт почти рядом с Holland Park, где проходили спектакли Ройал Бэллей Скул. И мы с Геркой (Замуэлем) отправились вместе: он – на первый спектакль (который был без его балетика, но ему надо было быть там), а я – через парк, где гуляют дурацкие павлины, скачут зайцы, белки и проч. голуби и милые вороны, и шасть на его виллу.