Возвращение из Мексики. Владимир Шпаков
послушать в нормальном состоянии…
– До концерта мы сто раз протрезвеем! А не протрезвеем, пусть Бен не обижается. Сам хорош: столько времени пропадал где-то, гитарист хренов, и даже на выступление не пригласил! Да если б я вчера эту газету в супермаркете не взял – так и не узнали бы ничего!
Повод для встречи подкинула газета «Мой район», сообщавшая, мол, в концертном зале петербургского зоопарка пройдет рок-концерт Бена Завадского.
– Концерт Бена, прикинь! – орал в трубку Букин. – Этого гада, который уже столько лет о себе знать не дает! Мы думали, он вообще умер или сторчался на наркоте, а он – выступает! В общем, до кого мог, дозвонился, обещали вроде придти. А с тобой можем пересечься пораньше, ну, выпьем, побазарим… Короче, получай вводные.
А почему, спросил Паскевич, в зоопарке? Потому, объяснили, что каждый нынче зарабатывает, как может. В том числе и зоопарк, где в административном корпусе давно уже оборудовали концертный зальчик, в котором выступают барды и рокеры.
– Тигров надо кормить, понял? Вот начальство и нашло выход из положения. В итоге и тигры довольны, и музыканты, потому что доход делят фифти-фифти.
– Ты-то откуда знаешь?
– А я был там пару лет назад, слушал хэви-металл. Хотя, если про Бена говорить, это может быть просто прикол. Он же всегда прикалываться любил, а выступать среди тигров и медведей – это тебе не «Юбилейный» на уши ставить!
С дивана за телефонной беседой зорко наблюдала Раиса, телепатически вопрошая: куда намылился, родное сердце? Ты разве забыл, что старший готовится к экзаменам, и ему нужна помощь отца? А среднего надо возить за город, на соревнования по плаванию? Да и младшую доченьку требуется выводить на прогулки, в школе-то будет не до свежего воздуха, а мы договорились, что гуляем с ней по очереди. Предвидя этот набор аргументов, Паскевич не стал лезть на рожон, мол, завтра иду на встречу с друзьями, и баста! Он просто решил: иду, а там видно будет. Накатило вдруг, вспомнилось, и так захотелось в старую компанию…
Компания сложилась в студенческой общаге на Каменоостровском проспекте. Эпоха была рок-н-ролльная, и в лидеры компании закономерно выдвинулась персона с гитарой и с патлами. У Паскевича давно уже наметилась плешь (грозившая перейти в лысину), но Бена иначе, чем с гривой черных волос, он не представлял. И с другим именем не представлял, хотя на самом деле это было прозвище, полученное за высоченный рост. То есть, вначале он был «Биг Беном», потом первая половина отпала, зато вторая прилипла к гитаристу крепче подлинного имени. Начинал он с репетиций в красном уголке и полулегальных «квартирников». Но в воздухе уже пахло свободами, за окнами гудела и гремела эпоха перемен, и постепенно его концерты переместились из занюханных коммуналок на подмостки ДК и в рок-клуб на Рубинштейна. После чего друзья гитариста почувствовали свою исключительность. Кроме Бена, в их комнате жили Паскевич, Букин и Пупс; к ним примыкали Дед, прозванный так из-за шкиперской бороды, а еще Салазкин и Конышев, учившиеся курсом ниже. И на каждого падал отсвет славы (а это была небольшая, но слава) Бена,